Андрей Савельев - Настоящая Спарта. Без домыслов и наветов

Реформы Солона в Афинах, столь прославленные теми же историками, в ряде значимых черт повторяли спартанские порядки. Эти реформы были уравнительными, но почему-то, в отличие от уравнительных порядков Спарты, считаются верхом государственной мудрости. Солон всего-то и успел списать долги обедневших граждан. Но за это был изгнан противниками подобных мер. Его дело продолжил Писистрат – вождь бедных афинян, насильно отнявший у богачей излишки земли и наделивший ею свободных крестьян. Он же ввел подоходный налог. Таким образом, «уравниловка», спасла Афины от гражданской войны и обеспечила «золотой век» подъема афинского хозяйства и культуры. Под властью «тирана» Писистрата.

Попытка спартанцев отстранить от власти настоящего тирана Афин Гиппия закончилась бегством последнего в Персию к царю Дарию. (Куда же еще податься выдающемуся афинскому гражданину!) При этом спартанцы, пользующиеся в тот период огромным влиянием в эллинском мире, не стали навязывать Афинам своего ставленника. Афиняне же вновь затеяли вражду меж собой, разделившись на партии, и довели дело до охлократии – власти толпы, черни. Вождь охлоса Клисфен, опасаясь «спартанской партии» в Афинах, присягнул персидскому царю, изъявив ему свою полную покорность. Впоследствии персы пришли вооруженным путем восстанавливать власть над принадлежащими им заморскими территориями. В конце концов, спартанский отряд покинул Афины, и там надолго установилась проперсидская «демократия» – нечто, прославляемое современными историками как идеал, к которому, вероятно, стремятся также и покровительствующие им политические силы.

Изначально Афинская республика возвысилась вместе с успехами в торговле. И эти успехи затмили рассудок афинянам. Они решили выступить против своего патрона – персидского царя, поддержав авантюриста и тирана Милета Аристагора. Подчиненные персам малоазийские города греков Аристагор подстрекал к бунту, а в Элладе пытался найти себе поддержку. Откликнулись на авантюру только афиняне, а спартанцы предпочли не вступать с войной в страну, где от города до города три месяца пути. Афиняне же не искали солидарности с близкой Спартой, предпочитая отправиться за море защищать интересы тамошних колонистов, заодно обеспечив себе преимущества в заморской торговле.

Десяток афинских кораблей высадил тогда в Малой Азии небольшой отряд, который, не встречая сопротивления, дошел до Сард (столицы подчиненного персам Лидийского царства) и сжег их вместе с храмом Кибелы. Персы запомнили это, и в отместку, вторгшись в Элладу, сжигали греческие святилища. Кончилась авантюра афинской демократии гибельно. Собрав огромную армию, персы вернули себе все города, включая Милет, который был полностью разрушен (494 год до н. э.), а его жители переселены на далекую чужбину – в долину реки Тигр. Сами же афиняне «демократически» запретили у себя на родине трагедию «Взятие Милета», чтобы не напоминать о своем позорном бегстве. Спасла Элладу от немедленного вторжения персов только случайность – буря, погубившая персидский флот. Потом Элладу от персов спасала преимущественно Спарта. Афины же заставили Элладу расплачиваться за свои авантюры.

Спарта демонстрировала успешное государственное строительство, уберегаясь как от бунта черни, так и от тирании – самых распространенных «болезней» греческих городов-государств. Статус большинства ее жителей был вполне достойным – периеки были вольными хлебопашцами, могли владеть землей, занимались ремеслами и торговлей, а также флотоводством, важным в военных и торговых делах. Их права в сравнении со спартиатами были усечены, но при этом периеки не несли тягот военной службы (если сами к этому не стремились). Илоты вовсе не были рабами, пользуясь автономией в собственных делах. В Спарте не было рабства афинского типа, не было бесправных метеков-чужестранцев, не было домашнего рабства женщин. До времени упадка не было и того чудовищного социального расслоения, которое, в конце концов, погубило Древнюю Грецию, а в Афинах считалось нормой.

Историки много слов потратили на доказательство воинственности и жестокости Спарты. Вместе с тем, история Пелопоннесского союза во главе со Спартой говорит об обратном. Союз создавался и укреплялся главным образом дипломатическими усилиями. При этом Спарта заботилась не о том, чтобы поживиться за счет союзников, а лишь о том, чтобы во главе союзных городов стояли лояльные к Спарте правители. Именно Спарта стала избавителем множества греческих городов от тирании. К Спарте взывали как к защитнику справедливости. И если народ находил в себе силы, чтобы восстать против тирана, Спарта поддерживала народ. Греки называли Спарту «заступницей Эллады».