Андрей Савельев - Настоящая Спарта. Без домыслов и наветов

Слабость Афинского союза тут же дала о себе знать. Брастида на севере Греции встречали как освободителя. Попытка афинян во главе с Клеоном остановить спартанцев в открытом сражении кончилась для них позорным бегством и огромными потерями. Правда, среди семи погибших в бою спартанцев оказался и Брастид.

Афинский союз рассыпался, и Спарте удалось склонить противника к перемирию, к которому Спарта стремилась даже ценой собственного престижа. Союзники хотели продолжения войны, и спартанцы, чтобы усмирить их и не допустить продолжения широкомасштабной войны, даже пошли на союз с афинянами.

Окончательно самоуничтожение Афин произошло в результате авантюрной экспедиции на Сицилию. Амбиции, не удовлетворенные в войне со Спартой, афиняне попытались реализовать в другом месте.

В 415 году 25 тыс. афинян и их союзников были переброшены на Сицилию, мечтая завоевать богатые Сиракузы. Затем, к ним не раз прибывали подкрепления. Спартанский полководец Гилипп, руководивший обороной Сиракуз, сумел измотать афинян, затем блокировал и уничтожил афинский флот и, в конце концов, полностью погубил афинскую армию вторжения – более 40 тыс. человек и около 200 кораблей. Афины опустошили свою казну и потеряли основные силы армии.

Хваленые историками афинские граждане многократно демонстрировали пренебрежение к своему отечеству. Среди перебежчиков к персам был, например, прославленный историками Фемистокл. После катастрофы на Сицилии к спартанцам перебрался один из афинских горе-стратегов Алкивиад, тщательно проинструктировавший врагов Афин, как окончательно расправиться с ними. Потом он попытается искать счастья на службе персидскому царю и, в конце концов, вернется в Афины. Такая переменчивость настолько изумила персов, что они решили помочь деньгами Спарте, строившей свой флот в противовес афинскому. Спарте же, изнуренной войной, пришлось отказаться от прав на греческие города в Малой Азии.

Необоснованность оценок греко-персидских войн порой не может не поражать. Более глубокий взгляд на события показывает, что война происходила между спартано-афинской коалицией и греко-персидским союзом. Большинство греческих городов без боя принимало власть персов и становилось на их сторону. На суше персам противостояли преимущественно спартанцы и их союзники, на море – афинские корабли и корабли их союзников.

Спартанцы не торопились откликнуться на мольбы о помощи со стороны афинян, ожидавших вторжения персов. Помнили «демократическое» изгнание своего отряда из Афин и вряд ли могли простить афинянам авантюру, втянувшую Элладу в войну с могущественным противником – попытку воевать в Малой Азии. Персы, приплывшие в Грецию на кораблях, были разбиты при Марафоне в 490 году до н. э. Но так, что не могли не отомстить. Афиняне, потеряв всего 192 воина устроили самую настоящую резню персов, не успевших подготовиться к битве – их погибло более 6 тысяч. Афинские «демократы» пленных не брали.

Армия Ксеркса, пришедшая в Грецию сушей, была огромной – 100–150 тыс. опытных воинов. Греки, разобщенные внутренними конфликтами и изменами не могли противопоставить этой массе серьезной силы. Персы без сражений подчинили себе почти всю Грецию. Что персов можно остановить, показали только Фермопилы (480 год до н. э.) – подвиг спартанцев, прославленный в веках. Этот подвиг в порядке общей ревизии истории в угоду текущей политической конъюнктуре подвергся дискредитации в XX веке. Вероятно, потому что подвиг Фермопил принадлежит «тоталитарному режиму».

Действительно, историки почти забыли, что в Фермопилах готовились к сражению, помимо 300 спартанцев, еще и несколько тысяч воинов союзников и спартанских периеков. Но их забыли и сами греки. Потому что сражаться насмерть готовы были только спартанцы во главе с царем Леонидом. Остальная армия буквально разбежалась, рассеялась еще до битвы. Когда отряд по главе со спартанцами, перегородивший Фермопильское ущелье, был обойден персами по тропе, указанной предателем, войска Ксеркса могли остановить, но не остановили греки, не верившие в возможность победы и боявшиеся смерти. Они предпочли смерти бегство. Спартанцы не боялись смерти, они боялись позора.

Многие историки считают, что Леонид проявил бессмысленное упорство, не оставив свою позицию и погубив свой отряд. Это злонамеренные размышления. Без Фермопил падение Эллады было неизбежным. Леонид, действительно, не отступил, даже когда защита позиции потеряла смысл – персы обошли ее с тыла. Но спартанцы смогли нанести врагу очень чувствительный урон, а грекам придали мужества. Разъяренный Ксеркс потребовал найти на поле, усеянном трупами его воинов, тело Леонида, отрубить ему голову и насадить на кол. Современные историки, вероятно, полагают, что Ксерксу было не от чего так волноваться. Греки же, наверняка, преисполнились веры в победу, чтобы разгромить персидский флот при Саламине, чтобы собрать рассеянную армию и разбить персов на суше.