Александр Васильев - О древнейшей истории северных славян до времен Рюрика, и откуда пришел Рюрик и его варяги

По сказанию летописи Воскресенской, славяне Новгорода были однородцами с дунайскими, и потому слово Румунск не должно приводить в недоумение историков.

Тацит ясно доказал, что венеды и вандалы были совершенно два различных народа (Шницлер. С. 4).

Это устремление южных славян на Запад обратило в степи благословенную страну Южной России, и монголо-татары XIII столетия удобно могли перелиться в нее и оттуда громить серединную Россию.

Нестор называет козаров соплеменниками болгарам, а болгары были славяне.

«Au-dela de la mer (peut-être vers la mer)», – пишет Шницлер.

Иные считают Ладогу Алдейгобором, другие ищут Алдейгобор в признаках города, в старом Городище, станции шоссейной дороги от Петербурга к Пскову, третьи – в окрестностях Новагорода, предполагая, что Новый Город построен на месте старого Алдейгобора, а многие считают Алдейгобор мифом.

Можно основательно предполагать, что через столетия залив, отделяющий Кронштадт от Петербурга, еще более сократится… на всем протяжении выказываются новые отмели… В наше время заселились остров Голодай и другие, через столетия заселятся новые и отстранят от Петербурга опасности наводнений, которые можно и теперь предотвратить, содействуя природе, обращая в острова отмели на взморье. Помню, как после наводнения 1824 года были представляемые дикие проекты для отвращения подобных бедствий, а это простое дело, могущее спасти некогда Петербург и от наводнений, и от врагов, не пришло тогда на мысль.

Магнус вызывал новгородцев на прения о вере, вел с ними переговоры о войне и мире, насильственно обращал в католиков пленных россиян… как бы при всех этих действиях не напомнил бы он новгородцам о происхождении их старшин из Скандинавии?

Если кому покажутся грубыми мои выражения о Шлёцере, тому предлагаю просмотреть введение Шлёцера к его «Истории России»; увидят, какой самонадеянной непристойной бранью он остановил всех россиян в разысканиях древней до-рюриковой истории. Он был виной небрежения Карамзина к Северной до-рюриковой истории России и как иностранец, не поняв Нестора, не объяснил, но исказил его , и увлек Карамзина и всех в свои ошибочные заключения.

Сам Карамзин в статье «О Тайной канцелярии» иронически говорит о Шлёцере, вот буквально его слова: « Шлёцер был несколько лет профессором русской истории в нашей Академии (иностранный профессор русской истории) », и после этого замечания беспрекословно признает непреложными все умствования Шлёцера?

Некоторые писатели силятся доказать, что руссоланы произошли от соединения руссов с аланами, что, впрочем, нимало не доказывает, чтобы и русы, и аланы не были славянами.

А варяги его, то есть верингеры, к которым из Руси можно было идти по Двине и по Нево, были прибалтийцами.

В IV веке Новгород, по сказанию Иорнанда, завоеван был Германарихом, но скоро опять восприял свою независимость (Военная энциклопедия. Т. 9. С. 538). При грешной, нам, русским людям, беззаботности, прояснить историю древнейшую северных славян. Это сказание может служить только убеждением в древности гражданственной жизни новгородцев.

Прибалтийские славяне долгое время были известны под именем венедов. Под этим именем они обозначены на карте III века Пейтингера; название венелейсы не происходит ли от слова венеды ? Балтийское море звалось некогда Sinus Venedicus. Прибалтийские финны могли знать про балтийских венедов и именем их прозвать вообще всех славян.

Неподалеку от Ладожского озера есть урочище Старое Городище; название Старое Городище – то же, что Алдейгоборг.

Ильмень – как и выше сказано – имя финское, имеет у финнов значение: отверзтое, незапертое (Географический словарь). Не намекает ли и это название на соединение Ильменя с морем? На принадлежность его к морю? Татищев говорит: «Финны жили за Ладожским озером, которое на их языке называется Русским морем», следственно, Нестор мог привести варяго-руссов из-за этого моря.

Обращаю внимание на множество татарских слов, оставшихся у нас от двухсотлетнего вторжения татар, но нет и признака скандинавских у Нестора, который, как и Переяславльский летописец, руководствовался древнейшими переводами Григория Пресвитера Мниха со сказания Иоанна Антиохийского Малалы (разыскания князя Оболенского).