Александр Борщаговский - Русский флаг

- Верно, Дмитрий! - поддержал его Евграф Анкудинов, молодцеватый прапорщик корпуса флотских штурманов, усы которого торчали, как два каменных завитка на капители.

Но Дмитрия бесили насмешливые глаза Александра.

- Назови меня практическим философом, циником - я не отступлю ни на шаг от истины. "Цивилизация"! "Честная Англия"! Да будет тебе... Она полмира ограбила, твоя честная, цивилизованная Англия...

- Ты - само преувеличение, Дмитрий! - снисходительно улыбнулся Александр.

- Хочешь точного счету? Изволь... Не Англия ли отняла Гибралтар у Испании, Мадрас у Франции? Не она ли, приставив пистолет к виску китайцев и завладев их портами, обирает до нитки несчастный народ? Не Англия ли алчно поглядывает на Кавказ и Амур?! - Дмитрий обвел торжествующим взглядом кают-компанию. - А Сцихеллы, которыми прежде владела Португалия? А неисчислимые земли Индийского океана?..

- Мыс Доброй Надежды, - вставил Анкудинов.

Ободренный поддержкой, Дмитрий продолжал:

- Уже не только туземцы, но и голландские колонисты, единоверные европейцы, загнаны в глубь Африки. Да что говорить!.. А Египет, Кандия! Разве не рвет их Англия из рук издыхающей Оттоманской империи, которую она лицемерно вознамерилась ныне защитить?!

- Тем более, Дмитрий. Такую добычу переварить надобно. Англии незачем затевать новую войну.

- А Румелия? - Дмитрий выразительно хлопнул себя по карману. - Почему не заполучить ее? Отчего не прикарманить Константинополь, если обстоятельства позволят? Торговые кассы Англии бездонны. Она отнимает древние владения у индийских князей и делает их приказчиками английских купцов. Она запрещает землепашцу сеять рис и хлеб, заменяя их маком, чтобы усыпить, отравить опиумом многолюдный Китай, повергнуть людей в скотообразное состояние. - Дмитрий распахнул мундир, словно ему стало душно. - Англия растравляет честолюбие императора Франции, этого, как ты сам говоришь, parvenu*, и толкает его на войну с Россией. Измена, подкуп, вероломный удар в спину - излюбленные средства господ с Темзы. Вспомните Портсмут, низкую провокацию, в которой были замешаны печать, политические мужи Англии и даже имя королевы Виктории...

_______________

* Выскочка.

Дмитрий был в ударе. Он чувствовал, что офицеры на его стороне в давнем, начавшемся еще в Портсмуте споре.

Но Александр не сдавался и на этот раз. Спор отвечал его внутренней потребности противоречить людям, испытывать их терпение, злить, наблюдать, как они теряют самообладание, сбиваются с мысли или отступают перед его холодными софизмами.

Изыльметьев и Пастухов только что вошли в кают-компанию и остановились в тени, которую отбрасывала фигура Дмитрия Максутова.

- Что ж, господа, - упорствовал Александр, - портсмутская история говорит против ваших аргументов. Кто-то в Портсмуте попытался сманить наших матросов, но стоило проявить известную твердость - и нас оставили в покое. Вместо того чтобы палить из орудий в "Аврору", англичане салютовали нам. Куда как храбро! Зачем же мы летим сюда сломя голову? Зачем испытываем судьбу и ни в чем не повинную "Аврору"? Какие привидения гонятся за нашим капитаном?

- Вы заблуждаетесь, лейтенант, - жестко возразил Изыльметьев, выступив вперед.

Все, кроме Ионы, вскочили со своих мест.

- Садитесь, господа.

Изыльметьев был выше, массивнее собравшихся тут офицеров. Орлиный взгляд светлых, близко сходящихся глаз, тяжелая складка, падающая с большого, ровного лба на переносицу, резко обозначенные черты скуластого лица и, наконец, усы, по-крестьянски свисающие немного вниз, - все это роднило капитана с широко распространенным на юге России типом степняка-хлебороба.

- Вы неправы, - продолжал Изыльметьев, ощупывая суровым взглядом гибкую фигуру Александра. - Ни разу за эти месяцы мы не поддавались панике, не страшились привидений за своей спиной. Я не замечал подобного, господа офицеры. Мы не испугались огня портсмутских фортов, но, господа, у англичан есть пушки, и мы должны о них думать. На вас ведь не партикулярное платье... Да-с, мы спешим, именно спешим, пересекая полмира, чтобы не стать мишенью и упредить тех, кому ненавистен наш флаг...

Александр Максутов не садился. Глядя в сторону, он ответил высоким от волнения голосом:

- Господин капитан! Более недели находимся мы на рейде, бок о бок с теми, кого намеревались упредить, - он нарочито употребил не любимое им слово "упредить", только что произнесенное капитаном. - И что же? Ни пальбы, ни абордажа, ни ультиматумов. Одни любезности французов, визиты да деликатное обхождение...