Александр Борщаговский - Русский флаг

- Вы правы, мичман! - сказал он. - Но к консулу мы не пойдем. Служба этих господ в том и состоит, чтобы учтиво выслушать, пообещать, а затем надуть. Вас ждет еще всякое, Константин Георгиевич, - усмехнулся Изыльметьев и, помолчав, проговорил: - И трудно и горько будет... Русская натура - она ведь широкая, какая-то не форменная, не ложится она в артикул. Вот подите же, Вильчковский доктор, а какой музыкант, как поет! Сойдитесь с ним поближе, узнайте его, - оказывается, он и астрономию понимает, в юности штудировал философов в оригиналах, а теперь книгу о лекарственных травах пишет. Каково! Сам прирос к кораблю, как моллюск, а пишет о травах! Значит, мечта в нем сильнее расчета... И вы, верно, планы строите самые решительные?

- Я о баталии мечтаю, Иван Николаевич. Боюсь, что мы так и останемся в стороне.

- Где уж тут остаться! - Изыльметьев показал на огни судов, полукольцом охватившие рейд. - Смотрите, как обложили... Стерегут. Баталий и на нашу долю достанется. - Капитан насупленно смотрел в темноту. Десять вымпелов - не шутка! Унести бы ноги, батенька, - сказал он, положив руку на плечо Пастухова. - Не думали ли вы над тем, куда адмирал Прайс отправил пароход "Вираго"?

Ощущая на плече руку Изыльметьева, Пастухов испытывал смешанное чувство довольства и стесненности. В то же время он думал, что капитан стареет, - человек, проплававший больше двадцати лет, обойденный чинами и орденами, невольно становится осторожным: бой - это риск, а рисковать любит молодость. Вопрос капитана застал мичмана врасплох, и он неуверенно ответил:

- Не могу знать, Иван Николаевич!

Изыльметьев засмеялся.

- Эх, вы!.. "Не могу знать"... Надобно знать! Все надобно знать, мичман, - сказал он. - Пойдемте-ка к офицерам, послушаем, о чем там шумят фрегатские мудрецы. Баталии у них, что ни вечер, жаркие...

Изыльметьев пересек палубу, загроможденную свернутыми канатами, запасной парусиной, окинул взглядом занятых ремонтом матросов и спустился по трапу к дверям кают-компании.

Пастухов молча последовал за ним.

II

В кают-компании разгорелся спор об исходе войны с Турцией и о возможных событиях в Европе. Расстегнув мундиры и дымя трубками, офицеры спорили с Александром Максутовым. Оседлав стул и положив узкий подбородок на руки, Максутов сидел спиной к фортепьяно и отвечал противникам то короткими репликами, то ироническими восклицаниями, гримасничая и раздувая подвижные ноздри.

- Вздор! - бросил он Дмитрию Максутову, стоящему рядом. - Ты превосходно понимаешь, дружок, что говоришь вздор.

- Доказательства! Ты докажи, что вздор!

Полный, подвижный Дмитрий напоминал Александра каким-то далеким родовым сходством, при разительном контрасте каждой черты в отдельности. Он терял терпение, краснел и часто вытирал платком потное лицо.

На фрегате Дмитрия и Александра считают родными братьями: оба они Максутовы и оба Петровичи. В действительности же Дмитрий, троюродный брат Александра, осиротел в раннем детстве, был взят в дом князя Петра Кирилловича Максутова и усыновлен.

- Доказательства?.. - Александр подумал и невозмутимо ответил: Истину подтверждает время.

- Почему ты решил, что истина в родстве с тобой? - не отставал Дмитрий.

- Не горячитесь, Дмитрий, - вмешался в спор Вильчковский. - Если истина - сестра Александра, она, следовательно, и ваша сестра.

Но Дмитрий не принял шутки:

- Будет вам, доктор! Пусть Александр скажет: почему он считает, что Англия ничем нам не угрожает?

- Англия - цивилизованная страна, - упрямо твердил Александр, освободив правую руку и играя золотой цепочкой часов. - Что англичанам турки, ислам, восточные страсти?.. Англичане попросту привыкли командовать, покрикивать на всех - и только. Пошумят и перестанут.

В углу закряхтел, заколыхавшись грузным телом, втиснутым в кресло, фрегатский священник иеромонах Иона. Очнувшись от дремоты, он обвел офицеров ленивым взглядом и, убежденный в том, что христианский мир пребудет в полном благополучии, пока удача и доброе здоровье не оставят его самого, повел речь на заученной проповеднической интонации:

- Вероотступники будут прокляты господом богом! Разрушить крест замыслили они, спасти богопротивный, издыхающий исламизм!

Прислушиваясь к словам Ионы, Дмитрий наблюдал за выражением лица брата. Александр тихо сказал:

- Поздравляю! Вот твой союзник и та аргументация, к которой ты неизбежно придешь.

- Ошибаешься, Александр. - Дмитрий сердито повернулся к иеромонаху: Отец Иона, поймите же наконец, что дело не в коране и не в исламе. Англия - страна спокойная, холодная. Для нее война - вопрос торговой выгоды. Господа, вспомните Портсмут, Лондон, вспомните молчаливых джентльменов в черном, самодовольных купцов, - неужели вы думаете, что эти люди захотят пожертвовать хоть одним пенсом ради самого Магомета?!