Японию принято сравнивать с Англией. Но с Дуврских скал в ясный день виден французский берег, что же касается пролива между Страной Восходящего Солнца и Страной Утренней Свежести, то он имеет в ширину около ста восьмидесяти километров и представляет собой «ворота», через которые тихоокеанские тайфуны прорываются в Японское море. В результате Япония как нельзя лучше была защищена от неприятельского нашествия, но вместе с тем была обречена на изоляцию. Только полинезийская тихоокеанская культура может рассматриваться как более яркий пример цивилизации-изолянта.
Японская мифология этно— и топоцентрична. Идзанаги, младший из пяти поколений Древних богов, стоя на небесном мосту со своей супругой, взбаламутил Океан длинным копьем; капли воды, стекающие с копья, породили Острова. Из левого глаза Идзанаги создал затем солнечную богиню Аматерасу, которая стала матерью первого японского императора Дзимму. С тех пор (VII столетие до н. э.) по глубочайшему убеждению японцев императорский род не прерывался: поныне страной правят прямые потомки Создателя Вселенной, его дочери — богини Солнечного Света и объединителя страны тенно Дзимму. Собственно, в очень хорошем приближении эта формула передает для европейца (но, конечно, не для японца) все содержание исконной религии народа Ямато — синтоизма.
Позднее "Путь местных богов" слился с буддизмом (в неортодоксальной традиции, близкой, насколько можно судить, к современному понятию "дзен"). Хотя лингвисты находят в японском языке какие-то следы синто-буддистского антагонизма, в душах японцах эти религии соединились вполне гармонично. Попытки великого Мейдзи запретить буддизм и полностью вернуться к вере предков встретили в народе не то чтобы противодействие, но полное непонимание того, о чем идет речь. Промучившись двадцать лет, живой бог махнул на все рукой и объявил свободу вероисповедания (1889 г.).
Если в истории Европы почти всегда можно разделить политические, религиозные, идеологические и культурные императивы (Испания при Филиппе II — исключение, которое лишь подтверждает правило), то японская картина мира удивительно синтетична. В декабре 1941 г. японские летчики плакали от счастья, узнав о предстоящем налете на Перл-Харбор. Им предстояло достичь просветления и погибнуть за Императора в одном из самых красивых сражений в Истории. И тогда на родине предков в их честь возведут храмы.
Историки связывают образование японского этноса с возникновением в III веке н. э. (через тысячу лет после Дзимму) племенного союза Ямато. Под влиянием ли Китая и Кореи, под давлением ли местных условий, но формирование государства пошло в Японии по феодальному (причем едва ли не западноевропейскому феодальному) типу. И дальше на протяжении тысячелетия с лишним в стране уживались черты раннего, развитого и позднего феодализма с элементами чего-то напоминающего не то ленную, не то номовую, не то полисную систему.
Тяжелые природные условия привели к тому, что в Японии прибавочный продукт был очень низок (по европейским или даже китайским меркам). Соответственно власть при всем желании не могла изымать много людей из производства и поддерживать огромные регулярные армии. В результате в стране выделился тонкий слой профессиональных воинов, вся жизнь которых в буквальном смысле от дня рождения до минуты смерти была связана с боевыми искусствами и подчинена строжайшему кодексу чести. Фатализм и бесстрашие, вообще свойственные японскому народу, развились в среде самураев в яростное пренебрежение к своей и чужой жизни.
Сеппуку есть не просто ритуальное самоубийство, но самоубийство, поставленное самураям в обязанность, и притом нарочито мучительное. И мальчиков-самураев в пятилетнем возрасте обучали, как не потерять сознание от боли, когда вспарываешь себе живот деревянным ножом.
(Заметим, однако, что самурайская практика ритуального самоубийства вкупе с непрерывными внутренними «разборками» отнюдь не привела к физическому уничтожению военной касты. В отличие, например, от Франции, где аристократическая культура дуэли всего за два столетия свела в могилу почти всю феодальную знать.)
После эпохи географических открытий Япония попала в сферу влияния европейских государств. Пытаясь сохранить неизменным жизненный уклад (прежде всего, конечно, свою власть), сёгуны из рода Токугава приняли в 1633, 1636 и 1639 годах три указа о "закрытии страны". Ограниченная торговля — с Китаем и Голландией — отныне была разрешена только в Нагасаки, под страхом смерти сёгунат запретил въезд иностранцев в Японию и выезд японцев за границу, равно как и строительство больших судов.
Читать дальше