Константин Кайтанов - Повесть о парашюте

Рядом с этой махиной мой самолет казался маленькой птичкой. Снизу громадного кокона на паутинных стропах висела металлическая гофрированная кабина, окрашенная в серебристый цвет. Ряд круглых окошек располагался по ее бокам, и с левого борта ясно была видна дверь, чуть побольше, чем у самолета АНТ-9, с которого я совершал первый свой прыжок. По бокам кабины, чуть спереди, два мотора работали на малом газу. Облетев дирижабль несколько раз вокруг, я последовал за ним и вскоре увидел разостланные на земле посадочные сигналы, эллинг и многочисленную стартовую команду, стоявшую возле посадочных знаков.

Плавный, тихий полет дирижабля заинтересовал меня. «А что если организовать прыжки с парашютами из этого летательного аппарата?» — раздумывал я, сидя в кабине своего самолета и глядя на дирижабль. Вернувшись на свой аэродром, я навел справки о воздухоплавательной части, которой принадлежал дирижабль, и скоро познакомился с его командиром.

В Советском Союзе, насколько мне было известно, никто еще из дирижабля не прыгал. Если первые прыжки покажут, что можно использовать дирижабль для этих целей, то почему бы, спрашивается, не обучить парашютному делу команду дирижабля и не использовать его для выброски парашютистов, скажем, в процессе обучения или для выполнения других задач? Командир дирижабля со мной согласился, и мы договорились, что я во время ближайшего полета совершу прыжок из этого дирижабля.

Ранним утром я подъехал к эллингу. Внутри было еще темно. Сквозь редкие окна неяркое августовское солнце бросало желтые снопы света на огромную спину и бока дирижабля. Скоро начался процесс вывода дирижабля из эллинга. Я не случайно говорю: процесс.

Сборы были длинны и утомительны. Меня, привыкшего к моментальным взлетам, раздражала длительная процедура подготовки дирижабля к полету. Стартовая команда, состоявшая из шестидесяти человек, держась за свисающие с боков стропы, с криком и уханьем медленно выводила дирижабль из эллинга. Когда наконец он был уже на площадке, началась процедура уравновешивания, то есть приведения веса экипажа и груза в соответствие с подъемной силой дирижабля. Наконец все готово. Моторы запущены и мягко работают на малом газу.

На самолете набор первой тысячи метров идет быстро. Дирижабль, оставив площадку, набирал высоту медленно, большими кругами. Однако летать на нем было приятно. Не было толчков на взлете, плавные движения напоминали езду на легковом автомобиле по хорошей асфальтированной дороге.

Набрав высоту чуть больше шестисот метров, дирижабль, мягко урча моторами, вышел на расчетную прямую. Глядя через открытую дверь гондолы, я рассчитываю место приземления и, когда оно подходит к переднему обрезу двери, мягко сгибаюсь в пояснице и валюсь за борт.

Метров шестьдесят падаю, потом тяну за вытяжное кольцо. Раскрытие парашюта происходит медленнее, чем при прыжке с самолета. Но скоро мягкий толчок раскрывшегося купола ставит меня в вертикальное положение. Принимаю удобное сидячее положение и взглядом ловлю кокон дирижабля. Вижу его значительно выше себя. На втором заходе прыгнул мой прежний командир звена Г. Голицын. Все шло нормально.

Когда дирижабль возвратился, мы вместе с командиром проанализировали поведение машины после наших прыжков и пришли к выводу, что дирижабль вполне пригоден для выпуска парашютистов. Оказалось, что в момент отделения парашютиста режим полета дирижабля не менялся, хотя логично было предположить увеличение подъемной силы за счет веса отделившегося парашютиста. Можно было ожидать рывка дирижабля вверх. На деле этот рывок был незначителен. Однако чтобы окончательно убедиться в резонности наших выводов, было решено еще раз произвести выброску не менее четырех парашютистов.

…В тот день я предложил Евдокимову подняться вместо меня, чтобы выпустить стажеров и прыгнуть самому. Евдокимов охотно согласился. Все расселись на свои места, и вскоре дирижабль ушел в воздух.

На высоте 600 метров дирижабль описал три круга. Каждый круг сопровождался прыжком одного из парашютистов, плавно опускавшегося на середину стартовой площадки. Четвертым должен был прыгать Евдокимов.

С интересом ожидая его прыжка, я наблюдал с земли, как дирижабль, описав четвертый круг, миновал расчетные точки и, не выпустив парашютиста, поплыл почему-то дальше.

Теряясь в догадках о том, что же могло случиться, я стоял на площадке и смотрел вслед дирижаблю, уходившему к горизонту. Вскоре я и вовсе потерял его из виду. Что за напасть? Однако все вскоре выяснилось. Евдокимов торопился домой. Чтобы не возвращаться домой на автомашине, он решил прыгнуть на свой аэродром. Дирижабль изменил курс, и парашютист выбросился, как задумал. Расчеты его, к сожалению, не оправдались.