Гали Еникеев - Великая Орда - друзья, враги и наследники

Бориса Годунова пропаганда иезуитов обвинила уже в «отравлении сына Ивана Грозного Федора» и еще в массе невообразимых преступлений. Еще обвинили царя Бориса в том, что он «подверг опале, сослал и отравил хана Саин-Булата» – но тот мол, «чудом выжил после отравления Борисом, хотя и ослеп». Но, забегая вперед, заметим, что известно достоверно только то, что хана Саин-Булата [114]заключили в Соловецкий монастырь, то есть, в тюрьму, и там уничтожили именно западники во главе с «Лжедмитрием», после того, как они захватили Москву. Когда ставленник иезуитов захватил власть в Московии, престарелый ордынский хан открыто и мужественно выступил против узурпаторов, не польстившись на их подачки – этим и объясняется уничтожение западниками старейшего царя-ордынца (58, с. 296).

В результате незаметного отравления у московского царя Федора, избранного на престол в 1584 году, рано развились болезни, человек постепенно угасал от неизвестного яда [115]. Потом объявили историки-западники и такую версию: мол, никто его не травил, это все, дескать, выдумки его жены, сам таким и родился – «дураком и доходягой», – из-за «плохого Грозного папы». А из-за «натворенных папой ужасов опричнины» – мол, прямо дома, на глазах у маленького Феди – дескать, и вовсе вырос Федор запуганным идиотом. Именно таким, согласно утверждениям некоторых историков-западников, был царь Федор – мол, правильно описывали его враги-католики в своих публикациях.

Но не был царь Федор с рождения слабым и болезненным, и в юности не был таким, есть об этом сведения – и в начале своего правления Московией он весьма неплохо справлялся со своими обязанностями царя. Например: в 1585–1587 гг. царь Федор писал татарскому царевичу Мурату: «Будь готов с верными ногаями и козаками идти к Вильне, где встретишься со мною; и когда управимся со своим литовским недругом, тогда легко истребим и вашего (недруга): поздравим Сайдет-Гирея ханом улусов крымских» (58, с. 67). Вот еще царь Федор пишет другому татарскому царевичу, Исламу: « Я сам поведу рать свою от Смоленска к Вильне; а ты с главною силою иди в Волынию…» (там же). (Выделено мной. – Г.Е).

Или вот другой пример: « Федор сел на бранного(боевого. – Г.Е.) коня(так хотел Годунов!), чтобы войско оживить усердием» (там же, с. 91) – то есть, чтобы поднять дух бойцов личным примером в труднейшую минуту военного похода. Подобное не возбраняется и в современных армиях мира, и до сих пор является одним из древнейших элементов науки командовать.

Как видим, царь Федор умел и мог командовать войсками, притом как на уровне стратегическом, так и самом низшем – тактическом. И не чурался никоим образом военных походов этот московский царь, причем весьма неблизких. А полевые условия военных походов, тем более в XVI веке, отметим особо для сведения некоторых нежных кабинетных историков, были довольно суровы – как для простого воина, так и для высшего командира, – не место там слабаку, да и придурковатому нечего делать. Да и представим себе – был бы царь Федор таким, каким его описывают историки-западники вслед за западноевропейскими публицистами-карикатуристами, тогда как бы вид «болезненного, слабого, робкого, придурковатого» царя на горячем боевом коне «оживил войско»? Притом не сам же он на боевого коня сел, «чтобы войско оживить усердием», а по совету опытного и бывшего много старше его (как по возрасту, так и по положению) Бориса Годунова, причем обладавшего незаурядным умом и опытом, как признают и сами историки-западники. Уж царь Борис не допустил бы, как представляется, сей плачевной картины – явления «слабого, робкого и слабоумного» царя перед всем войском, да на боевом коне, который может ненароком и скинуть недостаточно решительного и слабенького седока – конь прекрасно чует, кто на него сел, робкий дебил или мужественный сообразительный воин. Каждый согласится – не «усердием оживил» бы войско Федор, будь он «робким и слабоумным», а своим жалким видом лишил бы войско остатков боевого духа. И бесспорно, отнюдь не в интересах Бориса Годунова был подобный отрицательный результат явления царя Федора усталому войску.

Занимался царь Федор, говоря по-современному, и строительством вооруженных сил, притом, с энтузиазмом: «Мы не шли на войну, но к ней готовились, везде укрепляясь, везде усиливая рать: желая как бы невидимо присутствовать в ее станах, Федор учредил общие смотры» (58, с. 73). (Выделено мной. – Г.Е.).