Карл Ботмер - С графом Мирбахом в Москве

Глава, посвященная Гельферихом его московской миссии, во многих отношениях имеет особое значение. Ее, конечно, не может обойти историк, изучающий внешнеполитическую сторону русской революции. Но, извлекая ее из общего контекста книги Гельфериха, мы должны до некоторой степени кратко восстановить этот контекст и указать читателю на значение печатаемой здесь главы для всего построения Гельфериха.

В своей книге Гельферих всячески старается возложить возможно большую ответственность за несчастный исход войны на "парламентское" правительство Германии. Русской политике этого правительства он придает исключительно большое значение и идет в этом так далеко, что приписывает этой политике спасение советского правительства от неминуемо грозившей ему гибели. В главе, следующей за печатаемой здесь, он утверждает, что немецкая политика помогла большевизму преодолеть его самый тяжелый кризис и разбила все надежды в лагере русских противников большевизма вместо того, чтобы помочь сделать тот "легкий толчок", который требовался для сокрушения советской власти, и тем приобрести себе новых друзей в лице новых, с немецкой помощью пришедших к власти, правителей России. В своей слепоте немецкое правительство пошло дальше: чтобы загладить неприятное для большевистского правительства впечатление от деятельности Гельфериха, оно стало проявлять демонстративно дружеское отношение к русскому представителю в Берлине Иоффе. Оно создало условия, позволившие русскому посольству стать центром подготовки и организации германской революции. Кроме того, заключением дополнительных к Брестскому договоров Германия сильно повредила своим отношениям с союзниками. Словом, эта русская политика оказывается одной из главных причин катастрофы. Гельферих хочет доказать, что он предвидел это и пытался спасти Германию. Но правительство Гертлинга пожертвовало им ради дружбы с Советским правительством и тем принесло Германии непоправимый вред. Вот почему окончил Гельферих свою московскую миссию с чувством, что "боги хотят нашей гибели".

Описание его московской миссии еще в одном отношении представляло для Гельфериха задачу, в высокой степени деликатную. Как он сам утверждает, инициатива назначения его в Москву на место убитого Мирбаха исходила от него самого, и он указывает, какие большие задачи он при этом себе ставил. А между тем вся его миссия свелась к тому, что он пробыл в Москве неполных десять дней: 26 июля выехал в Москву из Берлина, а уже 6 августа выехал обратно, вызванный для личного доклада, чтобы больше в Москву не возвращаться. Такая судьба московского назачения Гельфериха набросила на него весьма неприятную тень, вызвав объяснение кратковременности его пребывания страхом за личную безопасность. Ехал он в Москву, по-видимому, с расчетом, что получит надежную внутреннюю немецкую охрану, и легко возникала мысль, что оставил он свой пост потому, что посылка этой охраны не состоялась. Во всяком случае, почти немедленно после приезда в Москву Гельферих уже запросил о разрешении перевести немецкое представительство в Петербург или в другое, лежащее близ границы место (что, как известно, и состоялось).

[Ю. Денике. 1923 г.]

* * *

Тем временем и на Востоке дела принимали крайне невеселый оборот. После ратификации Брест-Литовского мира г. Иоффе прибыл в Берлин в качестве "дипломатического представителя Российской Социалистической Федеративной Советской Республики" и, после некоторого раздумья, расположился во дворце бывшего императорского Российского посольства на Унтер ден Линден. Большое кроваво-красное знамя развевалось над зданием, обитателя которого очень скоро установили теснейшие отношения с нашими независимыми социал-демократами и сторонниками Либкнехта, почти не скрывавшими уже своих революционных намерений.

В качестве "дипломатического представителя Германской империи" в Москву был командирован граф Мирбах. До войны граф в течение многих лет был советником посольства в Петербурге, где и действовал, по окончании срока перемирия, во главе комиссии по восстановлению экономических сношений, обмена гражданских пленных и т.д. Теперь в его распоряжении находился многочисленный штаб сотрудников, экспертов, комиссаров и комиссий. Его задача состояла не только в том, чтобы восстановить нормальные дипломатические отношения с Россией, следить за дальнейшим развитием политических интересов Германии и принимать меры к их защите, но и в том, чтобы возможно скорее вернуть на родину наших военнопленных и гражданских интернированных, собрать и переправить в Германию "обратных переселенцев" из многочисленных в России немецких поселений и, наконец, позаботиться установлением добрых, равно выгодных для обеих сторон экономических отношений и открыть доступ Германии, крайне стесненной в хозяйственной сфере, к товарной наличности и вспомогательным источникам России.