Александр Голубев - «Если мир обрушится на нашу Республику» - Советское общество и внешняя угроза в 1920-1940-е гг.

В одной из сводок, подготовленных летом 1932 г. и посвященной настроениям специалистов сельского хозяйства, цитируются следующие высказывания: «Большевики пишут во всех газетах, что иностранцы вооружаются, а вот о том, что мы сами вооружаемся и гоним войска на Дальний Восток, так об этом ни слова не пишут». По мнению другого специалиста, именно советское руководство сознательно вело дело к войне с Японией, надеясь таким образом снизить напряженность внутри страны: «В настоящее время атмосфера настолько сгущена и положение в деревне настолько тяжелое, что единственным выходом из положения является война» {450} 450 РГАЭ. Ф. 7486. Оп. 37. Д. 237. Л. 226–227. .

В том же, 1932 г., произошло очередное повышение цен на хлеб, и сразу же этому было найдено объяснение: «Струсили они японцев, а он ведь не шутит. Весной на нас пойдет, вот для обороны страны все от нас и отнимают» {451} 451 ЦАОДМ. Ф. 3. Оп. 49. Д. 23. Л. 19. . Эти слухи, кстати, не были беспочвенными: именно ускоренное создание запасов хлеба на Дальнем Востоке на случай войны с Японией явилось одной из причин страшного голода начала 1930-х гг.

И вместе с тем сводки весны 1932 г. отмечали, что настроение рабочих, например, в разных районах Урала, здоровое, антисоветских выступлений не выявлено, многие хотят идти добровольцами в РККА. То же самое — среди крестьянства; в целом настроение здоровое, но «среди колхозников были разговоры: вот-вот война, а без хлеба не навоюешь» (последнее высказывание как раз иллюстрирует отношение к войне, как делу обыденному, житейскому) {452} 452 ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 10. Д. 241. Л. 5–6. .

И среди вопросов, заданных на лекциях, собраниях, политднях по этому поводу, преобладают вполне здравые, например, почему разрешили японцам использовать КВЖД; не смогут ли Япония и Китай вытеснить нас с КВЖД, так как мы не сможем воевать на чужой территории; какой проект по разоружению выдвинул СССР на Женевской конференции; сколько в СССР танков, орудий, самолетов; и пр. {453} 453 Там же. Л. 60, 70. И намного реже встречаются упоминания о панических настроениях или массовой закупке продуктов.

В октябре 1932 г. в Подольском районе Московской области на одном из собраний, посвященных итогам сентябрьского пленума ЦК ВКП(б), был задан следующий вопрос: «Не находите ли вы, что в настоящее время если меньше пугает интервенция, то ослаб тыл, так как чувствуется большое недовольство рабочих и колхозников» {454} 454 ЦАОДМ. Ф. 3. Оп. 49. Д. 16. Л. 78. . И, как бы подытоживая все, что говорилось в народе по поводу военной опасностей, на одном из политдней осени 1932 г. в Москве прозвучала печальная фраза: «Мы войны не боимся, но плохо живем…» {455} 455 Там же. Д. 23. Л. 199.

Как известно, Япония избрала менее опасный для себя вариант, развернув широкомасштабную агрессию в южном направлении, и на первый план вновь выдвинулась опасность с Запада.

«По-видимому, фашизм растет, Гитлер подвигается к Франции и всех посылает куда следует. Он авторитетно действует на массы… Придет время, что Германия покажет и русским коммунистам, Украину определенно возьмет», — такие высказывания были характерны после 1933 г. {456} 456 Там же. Д. 126. Л. 202; ВОАНПИ. Ф. 1858. Оп. 2. Д. 308. Л. 359. Один из собеседников В.И. Вернадского в ноябре 1934 г. допускал возможность войны, так как «Япония и Германия знают, что время за нас» {457} 457 Вернадский В. И. Дневники: 1926–1934… С. 350. .

Весной 1919 г. в Италии появились союзы фронтовиков, или, по-итальянски, «фаши ди комбаттименто». Именно они дали начало фашистскому движению, которое в ноябре 1921 г. оформилось в Фашистскую национальную партию. За этим последовал пресловутый «поход на Рим» и приход фашистов к власти в Италии в октябре 1922 г. С этого времени «фашизм» становится одним из самых употребительных терминов в политической истории первой половины XX века. В советской политической лексике он стал употребляться уже в 1923–1925 гг. в самом широком смысле — помимо итальянских фашистов, были польские, болгарские, румынские и прочие, а также пресловутые «социал-фашисты». Речь идет не только о пропаганде, но и о массовом сознании — в материалах ОГПУ уже применительно к началу 1925 г. упоминаются и «группировка красноармейцев, предполагавшая формирование отряда с целью соединения с польскими фашистами для борьбы с Соввластью», и студенческие «нелегальные союзы теософов и христиан, зараженные фашистской идеологией и ставящие задачей борьбу с идеологическим влиянием комсомола на молодежь». В марте 1925 г. в ежемесячном обзоре ОГПУ о положении в стране есть упоминание о раскрытии антисоветской организации «Орден русских фашистов», которая «группировалась из литераторов, имевших за собой контрреволюционное и уголовное прошлое, в том числе ряд явных дегенератов, кокаинистов и опиеманов». Сообщалось, что целями организации являлись уничтожение марксистской идеологии, свержение Советской власти, установление диктатуры русских фашистов {458} 458 «Совершенно секретно»… Т. 3. Ч. 1. М., 2002. С. 45, 48, 191. . Появлялись даже листовки, написанные якобы от имени фашистской организации. Например, весной 1926 г. в Сталинграде было обнаружено объявление за характерной, звучащей истинно по-советски, подписью: «Зав. иностранной организацией фашистов», где извещалось о скором взрыве моста, электростанции, водопровода… {459} 459 Там же. Т. 4. Ч. 1. М., 2001. С. 250. Другими словами, представления о фашизме, как течении, враждебном коммунизму, проникали в самые различные слои советского общества.