Коллектив авторов - Польша и Россия в первой трети XIX века

Итак, возникновение конституционного Королевства Польского воздействовало на русское общество в двух направлениях. Оно явилось стимулом для развития одновременно национально-патриотических и конституционных идей. При этом они порой смешивались – как в идеологии декабризма, – причем польская политика Александра I играла роль катализатора и патриотической, и конституционно-правовой составляющих этой идеологии.

Конституционные замыслы Александра I относительно России не были реализованы. После 1820 г., одновременно с отходом от либерального курса в Королевстве Польском, император отходит и от либеральных внутриполитических планов. Не последнюю роль в этой перемене сыграла конституционная практика в Польше. Приближенный к императору в последние годы И. И. Дибич свидетельствовал, что побудительными причинами для отказа Александра I от проекта введения конституции в России послужили не только внутриполитические трудности, но и то, что «в Варшаве представители народные позволили себе слишком много вольности» 84. Быстрое формирование либеральной оппозиции в Королевстве Польском, ее острый конфликт с правительством по поводу свободы печати, в котором выразилось не только развитие либерального политического сознания и принципов парламентаризма, но и сопротивление польских патриотических кругов русской власти, продемонстрировали всю несовместимость конституционного и самодержавного принципов. Однако мысли о проведении в жизнь российской конституции не покидали Александра I до самой смерти.

Восстание 14 декабря 1825 г. и вступление на престол Николая I резко изменили общественную атмосферу. Казнь декабристов, начало глухой реакции в стране – все это на время отодвинуло на дальний план польские дела. К тому же новый император хотя и сохранил status quo , короновавшись в 1829 г. как польский конституционный монарх, лишь вынужденно терпел особое положение Королевства Польского. Николай I четко дал понять, что о надеждах на расширение своей территории полякам придется забыть. Он свернул те начинания Александра I, которые позволяли надеяться на присоединение к Королевству Польскому западных губерний России, в частности, ликвидировал особое положение в структуре российской армии Литовского корпуса, в котором прежде служили лишь уроженцы западных губерний. Курс Николая I в отношении Польши в течение первых пяти лет правления, когда главным событием польской жизни стал процесс по делу Патриотического общества [28], уже не мог возбудить зависти у русских подданных. В эти годы, когда после восстания декабристов, по словам А. И. Герцена, «развитие было прервано, все передовое, энергическое вычеркнуто из жизни», идеи конституционализма надолго потеряли свою актуальность, а Королевство Польское утратило роль плацдарма для конституционного эксперимента.

В 1826-1830 гг. в российской прессе появляются лишь скупые сообщения из Королевства Польского, связанные, как правило, с императорским официозом. Например, «Вестник Европы» публиковал материалы, отражавшие официальную реакцию поляков на смерть Александра I – их царственного благодетеля 85.

Однако критическое отношение к политическому устройству Королевства Польского, недовольство его обособленностью от России в русском обществе не исчезли. Критика существующего положения вещей исходила в том числе от бывших либералов, прежде близких декабристским кругам. Так, она нашла выражение в деятельности бывшего члена Союза благоденствия и публициста либерального направления, а с 1826 г. чиновника II Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии Н. И. Кутузова. В 1826 г. он подготовил и подал императору записку, озаглавленную «О состоянии Российской империи в отношении внутреннего ее устройства».

Подробно разбирая деятельность каждого из министерств и их влияние на государственное устройство, Кутузов обращал внимание на ущерб российской экономике, причиненный учреждением таможен на границе империи с Королевством Польским. По его мнению, было «необходимо уничтожить всякое разделение между областями государства» и отодвинуть таможни на границы Королевства Польского с Германией. Рассматривая польское государство как «область» государства российского, Кутузов указывал на «неисцелимый вред, который происходит от различия политических постановлений и преимуществ» Королевства Польского и всей империи. Публицист полагал, что события 14 декабря были следствием посеянных польской политикой Александра I надежд, сочетавшихся с недовольством: «…речь, обнаруживающая великое намерение Александра I дать и России подобные уставы, как электрическою силою потрясла сердца пылких русских: 1818 и 1819 годы были лета волнения умов; везде и все толковали о конституции: одни явно роптали на преимущества, дарованные Польше; другие, как открыло настоящее происшествие, положили в тайне и насилием достигнуть того, чего не могли получить явным старанием». Кутузов считал ошибочным предоставление важных политических привилегий «областям, приобретенным завоеванием»: эти привилегии порождают, по его словам, «зависть и роптание» среди «господствующего народа». «Опыты веков, устройство царств в настоящее время удостоверяют, что необходимо стараться не отделять завоеванные области, но, так сказать, слить понятиями, языком с покорителями. 1812 год доказал, что удаление от сего правила не может быть полезно. Польша подняла знамя независимости на призывный голос Наполеона и вторично, ежели останется в настоящем положении, поднимет его при нападении честолюбивого врага на пределы России. […] Преимущества, которыми пользуется Царство Польское […], поселили в душах русских ненависть», – утверждал автор записки.