Лев Вершинин: Рим или смерть

Тем временем пала осажденная австрийцами Венеция, и Гарибальди вернулся в Пьемонт. Но и там он не нашел убежища. Трусливое королевское правительство сначала арестовало героя, а потом выслало из страны. Поражение революции и победа реакции закрыли Гарибальди на пять лет доступ в Италию, да и вообще в Европу. Снова скитания: Гибралтар, Мальта, Тунис, Нью-Йорк. Здесь революционный генерал, слава о котором гремела по всему миру, работает на свечном заводе, чтобы не умереть с голоду.

Судьба его изменилась к лучшему, лишь когда в Нью-Йорк приехал старый его друг Карпането, ставший зажиточным негоциантом. Плавая на его корабле, Гарибальди побывал в Никарагуа, Перу, Панаме. Мог ли он предвидеть, что в наше время эти страны станут очагами революционных, освободительных движений!

Уже капитаном корабля Гарибальди совершил плавания и в Китай, Японию, Англию. Но только в 1854 году он смог вернуться в Италию и обнять своих детей. Поселился на маленьком каменистом островке Капрера, севернее Сардинии. Построил дом, развел сад, читал, писал мемуары, которые и сегодня воспринимаются как увлекательный роман. Не случайно их обработал и перевел на французский язык замечательный романист Дюма-отец. Автор "Трех мушкетеров", "Графа Монте-Кристо" прекрасно понимал, что ни Д'Артаньяну, ни Эдмону Дантесу Гарибальди не уступит богатством биографии, а по цели и сути жизни он неизмеримо выше их.

В 1859 году премьер королевского правительства Пьемонта граф Кавур вызвал Гарибальди с Капреры. Король и правительство под давлением народа собирались вновь начать войну с Австрией. С корыстной, однако, целью объединить Италию под пьемонтской короной. Это было нестерпимо для бескомпромиссного вождя республиканцев Мадзини. Он не знал, да и не хотел знать, - в отличие от Гарибальди, - что итальянский народ в своем большинстве был настроен монархически, и республика была тогда попросту нереальна. Гарибальди же, подлинный сын народа, как его называли, проявил и политическую мудрость: он считал неправомерным предлагать стране строй, для которого та еще не созрела. Главное для него - изгнать из Италии иноземцев и добиться ее объединения. Этой цели он подчинил все свои помыслы и действия.

Кавур предложил Гарибальди сформировать добровольческие отряды против австрийцев, но одновременно всеми силами мешал генералу начать подлинно народную войну. Гарибальди назначили командовать трехтысячным добровольческим корпусом, но снабжали негодным оружием, почти не давали боеприпасов и при этом посылали на самые опасные участки. А гарибальдийцы творили в боях чудеса. Вопреки всему, Гарибальди нанес австрийской армии целый ряд крупных поражений, очистил от нее почти всю Ломбардию. Крестьяне, которых он освободил от тяжких налогов, готовы были встать под его знамена, однако Кавур не разрешал увеличивать численность гарибальдийского корпуса.

Под влиянием побед гарибальдийцев народ Италии поднялся на борьбу уже не только против австрийцев, оккупировавших северо-восток страны, но и против марионеток Австрии, жестоких монархов Центральной Италии - герцогов Тосканы, Модены и Пармы. Народные собрания этих областей объявили о присоединении к Пьемонту.

Наконец восстал юг - Неаполитанское королевство, где правила самая реакционная, к тому же чужеземная династия испанских Бурбонов. И Гарибальди ринулся на помощь южанам во главе тысячи добровольцев. Гарибальдийская "тысяча" - а ее составили вчерашние рабочие, ремесленники, учителя, студенты из разных городов Италии, в большинстве своем не имевшие боевого опыта, - выступила против многотысячной регулярной армии и на удивление всему миру довольно быстро одержала полную победу. Это был самый славный поход Джузеппе Гарибальди. В Палермо и Неаполе, как раньше в Риме, население массами переходило на сторону освободителей. Начавшись с кровопролитных сражений, поход "тысячи" меньше чем через месяц превратился в триумфальное шествие.

Гарибальди был избран революционным диктатором освобожденных территорий. За короткое время он сделал немало полезного - освободил политических заключенных, раздал крестьянам земли Бурбонов, оказал помощь беднякам, открыл школы и приюты для беспризорных детей. Но вскоре после победы советники Гарибальди, в большинстве своем монархисты, убедили его не вступать в открытую борьбу с Виктором Эммануилом и передать ему власть. И Гарибальди уступил - во имя сохранения единства Италии, как он сам объяснил друзьям. Теперь Виктор Эммануил стал королем уже всей Италии. Его правительство тут же отменило декреты Гарибальди и выпроводило генерала на Капреру. Но оно не смогло перечеркнуть главного - общепризнанной его роли как подлинного освободителя и объединителя Италии.