Олег Кен - Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934

Выдвижение кандидатуры И.М. Майского на этот пост отчасти объяснялось опытом работы в этой должности до назначения заведующим Ротштейна в 1923 г. Позднее Майский возглавлял журнал «Звезда» (1923—25) и работал в полпредствах в Лондоне (1925—27) и Токио (1927—29). В начале весны 1929 г. он был вызван в Москву. Подобно Ротштейну (а также Чичерину и Литвинову) предреволюционная деятельность меньшевика Майского была связана с Великобританией.

Причины, побудившие Литвинова поставить вопрос о снятии Ф.А. Ротштейна с поста начальника Отдела печати НКИД, вероятно, носили двоякий характер. Исполняющий обязанности наркома скептически относился к попыткам Чичерина организовать в НКИД самостоятельное аналитическое подразделение и выступал за сужение компетенции Отдела печати [1937]. Кроме того, у руководителей НКИД имелись основания для недовольства служебной деятельностью Ротштейна. Чичерин не раз устраивал ему разносы, доводя свое мнение до других членов Коллегии [1938]. «Т. Ротштейн все более погружается в старчество», – предупреждал Чичерин (сам себя называвший «развалиной») [1939]. Возможно, что постановка вопроса о смещении Ротштейна была вызвана одним из его промахов в общении с дипломатами и журналистами. (После его отставки в 1930 г. в дипкорпусе в Москве причинами назывались «болтливость с иностранцами», «нескромность в быту» и постоянное проживание за границей семьи) [1940]. Одновременное рассмотрение на заседании Политбюро вопроса о назначении полпреда в Хельсинки [1941]позволяет предположить, что в Кремле не исключали назначения на этот пост 60-летнего Ротштейна, хотя, вероятно, отдавали себе отчет в том, что единственной сферой эффективного использования его талантов являлась научная работа.

После того, как решение о назначении полпредом в Хельсинки В.П. Потемкина пришлось пересмотреть, «инстанция» остановила свой выбор на И.М. Майском [1942]. Постановление о назначении его заведующим Отделом печати (предполагавшее и отстранение Ротштейна) было аннулировано без специального повторного рассмотрения в Политбюро. Вероятно, Майский чувствовал неловкость за причастность к попытке «вытеснения» Ротштейна из Отдела печати. После реорганизации Коллегии в июле 1930 г. и отставки Ротштейна Майский предлагал создать «институт внешней политики им. Чичерина», в котором «одним из руководящих кадров» мог бы стать Ротштейн [1943].

Другой причиной фактической отмены постановления «Об отделе печати» могла явиться нежелательность для Политбюро перемен в составе Коллегии НКИД, что способствовало формальному сохранению Ротштейна в должности заведующего отделом (в действительности с конца 1929 г. ее исполнял Ж.Л. Аренс) и получению Майским иного назначения.

22 августа 1929 г.

7. – О т. Юреневе (т. Литвинов).

Не возражать против предложения НКИД о привлечении т. Юренева на время отпуска т. Стомонякова к временной работе в НКИД.

Протокол № 94 заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 22.8.1929. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 754. Л. 2.

Обращение исполняющего обязанности наркома Литвинова в Политбюро было, вероятно, вызвано несколькими обстоятельствами. Во-первых, с отъездом Литвинова в сентябре 1929 г. в Женеву, в Москве оставались лишь два члена Коллегии – Ф.А. Ротштейн, деловые качества которого оценивались невысоко, и постоянный оппонент Литвинова Л.М. Карахан, у которого появлялись дополнительные возможности для влияния на внешнеполитический курс и укрепления своих позиций в руководстве НКИД. Во-вторых, Литвинов был вынужден учитывать вероятность ухода из НКИД Б.С. Стомонякова (как в силу разногласий с Литвиновым, так и из-за ухудшения здоровья) [1944]. Отпуск Стомонякова продлился с середины августа 1929 г. до середины октября. Лечение за границей оказалось малоуспешным, и к своим обязанностям он вернулся фактически лишь в конце октября 1929 г.

Полпреды СССР (С.С. Александровский, А.С. Черных, М.А. Карский, Б.Е. Штейн) привлекались при необходимости к исполнению обязанностей заведующих территориально-политическими отделами НКИД, для чего санкции Политбюро не запрашивалось. При этом они нередко фактически выполняли обязанности членов Коллегии, принимали решения, созывали межведомственные совещания и пр. Ясной процедуры, регулирующей подобные случаи, судя по всему, не было, что подтверждает вариативность наименований их временных должностей в дипломатической переписке (заместитель члена Коллегии, и.о. члена Коллегии, и.д. члена Коллегии). Решение Политбюро о работе К.К. Юренева является единственным установленным случаем, когда полпреду официальным постановлением Политбюро поручалось выполнение обязанностей члена Коллегии на время его отпуска. Однако и в этом случае «инстанция» предпочла не использовать формулировку, определяющую временно замещаемую должность. Вероятно, члены Политбюро видели в К.К. Юреневе близкого сотрудника Литвинова, который, побывав полпредом СССР в Литве, Эстонии, Австрии и Чехословакии, в случае оставления Стомоняковым поста члена Коллегии, был способен осуществлять руководство 1-м Западным отделом и оказывать поддержку и.о. наркома в Коллегии НКИД.