Олег Кен - Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934

В результате июльских решений 1930 г. обновленный Народный Комиссариат по иностранным делам более чем прежде соединял в себе слаженность и компетентность с отсутствием единой ведомственной линии в международно-политических делах. Это позволяло высшему политическому руководству сохранять в исключительном или преимущественном ведении НКИД важные вопросы сношений с иностранными государствами, включая определение целесообразности переговоров о заключении торговых договоров, консульских, сплавных, рыболовных и др. конвенций. Политбюро обладало исключительными прерогативами в принятии решений об установлении или разрыве дипломатических сношений; приеме официальных иностранных делегаций и направлении советских делегаций на двусторонние и международные встречи и конференции [1885], однако четкое разграничение компетенции Политбюро ЦК ВКП(б) и НКИД СССР в вопросах определения принципиальной позиции СССР на переговорах о заключении политических, экономических и культурных соглашений отсутствовало. Знаком доверия к руководителю НКИД и его коллегам было разрешение вести дискуссии в Подготовительной комиссии по разоружению (а позднее – в Совете и Ассамблее Лиги Наций) без каждодневных согласований с Москвой [1886]. Телеграмма Литвинову, утвержденная опросом членов Политбюро в мае 1931 г. (несомненно, по предложению Сталина), гласила: «Ваши выступления в Женеве Политбюро считает правильными по существу и безупречными по форме и тону. Не возражаем против участия во всех названных Вами Женевских комиссиях и подкомиссиях в форме, в какой вы [sic] найдете целесообразным» [1887].

Вместе с тем, своеобразие политико-административного статуса наркома иностранных дел создавало гарантии против попыток НКИД подчинить себе другие государственные институты («внутренних врагов», по определению Чичерина) [1888]при рассмотрении вопросов, соприкасающихся с международной политикой СССР.

Образованный в ноябре 1925 г. союзный наркомат внутренней и внешней торговли был гораздо прочнее, нежели НКИД, связан с хозяйственными ведомствами и политической верхушкой и неоднократно составлял ему оппозицию в области торгово-политических сношений. Трудности межведомственного согласования экономических и дипломатических аспектов взаимоотношений СССР с зарубежными странами усугублялись громоздкостью аппарата НКВиВТ, которому были подчинены заграничные торгпредства СССР, а также распыленностью некоторых из ранее принадлежавших ему функций. Некоторые из них осуществлялись центральными экспортными бюро (яично-птичное, рыбо-икорное и др.) и экспортными совещаниями при республиканских совнаркомах, краевых, областных и губернских исполкомах, другие были переданы специализированным экспортно-импортным объединениям, которые на правах акционерных обществ самостоятельно и порой без оглядки на параллельно действовавшие торгпредства вели внешнеторговые операции [1889]. В конце 1930 г. общесоюзный НКВиВТ был разделен на Наркомат снабжения (который возглавил прежний наркомторг А.И. Микоян) и Наркомат внешней торговли, бессменным руководителем которого в 1930–1937 гг. являлся А.П. Розенгольц. Для выработки рекомендаций руководству НКВТ в 1931 г. при нем был создан Совет. Число членов этого органа порой превышало сто человек и он, разумеется, не мог служить рабочим инструментом при разработке конкретных проблем внешнеэкономического курса. Она была сосредоточена главным образом в секторе торгпредств, в апреле 1932 г. преобразованном в сектор торговой политики, а после нескольких реорганизаций – вновь в сектор торгпредств (март 1934 г.) [1890]Одновременно разрастались специализированные сектора Наркомвнешторга (сектор импорта оборудования и др.) Положение осложнялось борьбой внешнеторгового ведомства с Государственным плановым комитетом [1891]и ВСНХ, а после его ликвидации в 1932 г. – с новообразованными союзными наркоматами. В НКИД отдавали отчет в значимости согласования дипломатических усилий с работой НКТ/НКВТ. «Импортный план имеет громадное политическое значение – какой стране отдавать предпочтение, необходима его совместная разработка с нами», – утверждал Чичерин [1892], однако, свидетельств такой систематической совместной работы двух наркоматов обнаружить не удалось. С 1928 г. НКИД утратил право участвовать в согласовании кандидатур торговых представителей, утверждавшихся Оргбюро и Политбюро по представлению торгового ведомства [1893]. Существовавшие механизмы согласования политико-экономических вопросов (нерегулярные совместные заседания Коллегий НКИД и НКВТ, комиссия заместителя наркомвнешторга Озерского и др.) были недостаточны для эффективного преодоления конфликтов, которые возникали как между руководящими представителями НКИД и НКТ/НКВТ в Москве, так и между полпредами и торгпредами. Разрешение этих конфликтов в решающей степени зависело от особенностей ситуации и личных взаимоотношений [1894]. Общий регламент межведомственных согласований, по всей вероятности, отсутствовал (по крайней, до 1936 г.) [1895]В результате, Наркоминдел оказался оттеснен от рычагов выработки торгово-политического курса в целом и в отношении отдельных стран [1896]; выдвигавшиеся им аргументы, насколько удалось установить, имели второстепенное значение при принятии решений Политбюро, игравшего в межведомственных спорах с НКВТ роль пристрастного к НКИД арбитра.