Олег Кен - Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934

Предложение поляков об организации воздушной линии Краков – Харьков отклонить.

Выписки посланы: т.т. Уншлихту, Крестинскому.

Протокол № 149 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 15.11.1933. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 15. Л. 137.

В первой половине ноября в Москве продолжались переговоры и неофициальные беседы между руководителями гражданской авиации Польши и СССР (Филиповичем и Уншлихтом), к которым подключились как дипломаты (Крестинский, Стомоняков, Лукасевич), так и военные (Тухачевский, Егоров, Райский). Несмотря на благоприятную атмосферу обсуждения, договоренность не была достигнута из-за настойчивого отклонения польскими представителями варианта смешанного общества и стремления СССР привлечь к соглашению Францию [1376]. Авторитетный представитель «Газеты Польской» в Москве Ян Берсон (Отмар), на которого была возложена задача поддержания доверительных контактов Варшавы с Радеком, как личным уполномоченным Сталина, признавал, «что он в сущности не понимает, почему польская сторона не идет на образование смешанного общества» и соглашался с тем, что «с точки зрения политической форму смешанного общества надо предпочесть всякой другой» [1377].

Вероятно, к середине ноября польские представители в неофициальной форме выразили готовность уступить СССР в вопросе об организации смешанного общества по управлению воздушным сообщением Варшава – Москва в случае проведения дополнительного маршрута между Краковом и столицей УССР. Тем самым могли быть удовлетворены как польские претензии в связи с отказом об организации обменной выставки в Харькове [1378], так и более широкие пожелания Польши о признании Москвой допустимости ее прямых контактов с Советской Украиной. Между тем, при поощрении ЦК ВКП(б) и по его прямым указаниям, в ноябре 1933 г. в политической пропаганде на Украине усилились предостережения по поводу агрессивных замыслов западного соседа [1379]. Принятие польского предложения в значительной степени лишало бы оправдания проводимые в УССР крутые меры по подавлению «правонационалистических элементов» и, вероятно, в связи с этим, было отвергнуто. Неясно, когда и в какой форме представители ГУГВФ информировали польских партнеров об этом решении Политбюро.

Переговоры об установлении прямого воздушного сообщения между Польшей и СССР закончились безрезультатно [1380].

23 ноября 1933 г.

Опросом членов Политбюро

75/56. – О Совпольторге.

Ликвидировать Совпольторг.

Выписки посланы: т.т. Розенгольцу, Крестинскому.

Протокол № 150 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 5.12.1933. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 15. Л. 145.

Повторное решение Политбюро о ликвидации Совпольторга было принято вопреки соглашению от 17 февраля 1933 г. о продлении действия учредительного договора до начала 1935 г. [1381]Причины, побудившие НКВТ СССР и Политбюро ЦК ВКП(б) еще до истечения этого срока распустить советско-польское торговое товарищество, в точности установить не удалось. По данным МИД Польши в 1933 г. СПТ выполнил план экспортных и импортных операций на 70–72 %, т. е. работал успешнее, чем в предшествующем году [1382], однако обязательства, принятые советской стороной по соглашению 17 февраля 1933 г., могли оказаться для нее излишне обременительными.

Толчком к постановке вопроса о будущем «Совпольторга» явилось заявление министра торговли и промышленности Ф. Зажицкого, сделанное 2 сентября 1933 г. торгпреду А.К. Абелю. Министр предложил план действий, в соответствии с которым «Польросс» и «Совпольторг» подлежали ликвидации, функции варшавского торгпредства расширялись, а между двумя странами заключался торговый договор [1383]. Между тем, ни в польских, ни в советских правительственных кругах не было выработано ясной позиции относительно желательности заключения советско-польского торгового договора. Советские представители в Варшаве полагали, что в договоре «мы заинтересованы больше, чем поляки» [1384], однако окончательного решения по этому в Москве принято не было [1385].

1 декабря член Коллегии НКВТ Дволайцкий сообщил коммерческому советнику польской миссии в Москве Жмигродскому о решении ликвидировать Совпольторг, не касаясь при этом перспектив заключения торгового договора. Оно оказалось неожиданным для польской стороны, которая ожидала приезда в Варшаву, для обсуждения плана торговых операций на 1934 г., председателя СПТ М.И. Фирсова. Посланник Ю. Лукасевич выразил недовольство этим решением, заявив, что оно «произведет тягчайшее впечатление [в Варшаве. – Авт. ], будет воспринято как радикальный поворот политической линии». Советские представители объясняли ликвидацию Совпольторга исключительно коммерческими соображениями и ссылались на мнение министра торговли «о ненужности Совпольторга». По утверждению Антонова-Овсеенко, ликвидация СПТ «ничуть не означала намерения ослабить торгработу с Польшей, но лишь ввести ее в более нормальные формы» [1386].