Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Ленин в это время был в Горках, и его об этих выходках Мдивани не информировали.

10 августа 1922 года Политбюро ЦК РКП(б) предложило Оргбюро создать комиссию для рассмотрения вопроса о взаимоотношениях РСФСР и национальных республик. В комиссию вошли Сталин, Валериан Куйбышев, Орджоникидзе, Раковский, Сокольников (Бриллиант), а также: Петровский от Украины, Червяков от Белоруссии, Агамали-оглы от Азербайджана, Мясников (Мясникян) от Армении и Мдивани от Грузии.

Ленин одобрил исходные тезисы Сталина, предлагавшего федерацию в части „военного, хозяйственного дела и внешних сношений (иностранные дела, внешняя торговля)“ при сохранении за республиками „автономии во внутренних делах“.

Затем Сталин разработал проект резолюции комиссии „О взаимоотношениях РСФСР и с независимыми республиками“, который предусматривал вступление всех национальных республик в РСФСР на правах автономных республик. Это обеспечивало бы ту системную централизацию, без которой жить становилось всё сложнее.

Но оставались же ещё и национальные амбиции! А кто является их носителем? Известно кто – „образованные“ слои „нации“, „элита“…

Простые люди в республиках были от этого далеки, зато амбиции переполняли „партийных интеллигентов“ типа Мдивани, не говоря уже об интеллигентах беспартийных, националистические претензии которых были вообще беспредельными, как и гражданская безответственность.

Проект Сталина поддержали в ЦК компартий Азербайджана и Армении, белорусы колебались, в украинском ЦК от обсуждения проекта уклонялись, а Мдивани бурно протестовал.

23 и 24 сентября 1922 года комиссия ЦК заседала под председательством Молотова, и проект Сталина был принят, всё же, единогласно за основу. При воздержавшемся Мдивани.

А 26 сентября Ленин в Горках беседовал со Сталиным, после чего обратился к Каменеву:

„ т. Каменев! Вы наверное уже получили от Сталина резолюцию его комиссии о вхождении независимых республик в РСФСР…

Я беседовал об этом вчера с Сокольниковым, сегодня со Сталиным. Завтра буду видеть Мдивани (грузинский коммунист, подозреваемый в „независимстве“).

По-моему, вопрос архиважный. Сталин имеет немного устремление торопиться. Надо Вам… подумать хорошенько; Зиновьеву тоже …“ [1325]

На первый взгляд, можно подумать, что Ленин в ходе беседы со Сталиным с ним разругался, и апеллирует к Каменеву и Зиновьеву.

Но, во-первых, Сталин вообще не имел склонности к склоке с кем-бы то ни было, а уж с Лениным – тем более (да ещё и с Лениным, только-только оправившимся от болезни).

Во-вторых, в том же письме Ленина есть и такие строки: „ Одну уступку Сталин уже согласился сделать “…

Речь шла о замене в параграфе 1-м слов о вступлении республик в РСФСР на слова: „Формальное объединение вместе с РСФСР в Союз Советских Республик Европы и Азии“. Именно последнюю формулу Ленин использовал в своём письме от 26 сентября, что позволяет предположить, что это, не самое удачное, название союзного государства было, похоже, Лениным и предложено.

Ленин предлагал и другие поправки, ненужность которых, как я понимаю, сам же вскоре и понял. Что же до поправки насчёт того, что надо закрепить в будущем договоре не вступление остальных республик в Российскую Федерацию, а объединение всех республик, включая Российскую Федерацию, в общее союзное государство, то эта поправка Ленина была тогда политически разумной, и Сталин её принял.

Так или иначе, Сталин сообщил Ленину 26 сентября 1922 года, что готов отложить внесение резолюции в Политбюро до возвращения Ленина в Москву, которое планировалось на начало октября.

Существенно и то, что Ленин написал письмо Каменеву после беседы со Сталиным, и из текста письма следует однозначный вывод: эта беседа была не спором глухого со слепым, а товарищеской дискуссией, в результате которой идея объединения прошла дополнительную предварительную „обкатку“.

То есть, шёл нормальный рабочий процесс выработки важнейшего решения. И мнение Ленина о якобы „торопливости“ Сталина имело не принципиальный, а текущий характер. До 26 сентября Ленин и Сталин встречались ещё и 12 сентября, и об этой встрече Сталин написал в „Правде“. Причём из его заметки – позднее о ней будет сказано отдельно – однозначно можно было понять, что атмосфера их беседы была самая дружеская и непринуждённая.

При всем при том в ситуации образовался опасный – не столько для будущего СССР, сколько для здоровья Ленина, – „подводный камень“. Возник так называемый „грузинский вопрос“ – с осени 1922 года обострился конфликт между 1-м секретарём Закавказского крайкома Орджоникидзе и грузинскими партийными „верхами“ во главе с Поликарпом Мдивани (1877–1937).