Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Плюс – идущий за большевиками Кронштадт, Балтийский флот…

Иными словами, уже весной 1917 года большевики представляли собой не малочисленную кучку, а политическую силу. Причём эта сила доверяла прежде всего Ленину.

Говорить, однако, об этой силе как о решающей, пока не приходилось. И Владимир Ильич с трибуны собрания в Морском корпусе предупредил:

– Через народ перепрыгнуть нельзя. Только мечтатели, заговорщики думали, что меньшинство может навязать свою волю большинству. Так думал французский революционер Бланки – и был неправ. Когда большинство народа не хочет, потому что ещё не понимает, взять власть в свои руки, тогда меньшинство, как бы оно революционно и умно ни было, не может навязать своего желания большинству народа [721].

Напоминая о том, что меньшинство не может навязать свою волю большинству, Ленин имел в виду, конечно, революционное, а не имущее, контрреволюционное меньшинство.

Имущее, правящее меньшинство, пользуясь своей политической, экономической и военной властью, наоборот – свою волю народам веками как раз навязывало! Буржуазная Элита овладела этим умением в совершенстве, и поэтому Элита не только навязывала, но все ещё навязывает свою волю большинству населения планеты, как навязывает свою волю элитарное меньшинство народному большинству в Российской Федерации, во всех остальных, кроме Белоруссии, национальных республиках, слагавших СССР.

А вот революционное меньшинство в буржуазном обществе не может навязать свою волю большинству народа. Революционное меньшинство не может стать решающей силой без той или иной поддержки трудящегося большинства. Причём интересно сопоставить ленинский взгляд на взаимоотношения революционного меньшинства и народа с высказанным много позднее взглядом Сталина.

23 июля 1934 года Сталин беседовал с английским писателем-фантастом Гербертом Уэллсом. В 1920 году Уэллс встречался с Лениным и затем в своей книге «Россия во мгле» назвал его «кремлёвским мечтателем». Теперь англичанин радикально пересматривал свои оценки, но не о том сейчас речь!

Уэллс спросил тогда у Сталина:

– Вы, мистер Сталин, лучше, чем кто-либо иной знаете, что такое революция, и притом на практике… Не считаете ли Вы установленной истиной тот факт, что все революции делаются меньшинством?

И Сталин ответил:

– Для революции требуется ведущее революционное меньшинство, но самое талантливое, преданное и энергичное меньшинство будет беспомощно, если не будет опираться на хотя бы пассивную поддержку миллионов людей.

Похоже, Уэллс ожидал от Сталина чего-то более пафосного, и переспросил:

– Хотя бы пассивную? Может быть, подсознательную?

Сталин в ответ уточнил:

– Частично и на полу-инстинктивную, и на полусознательную поддержку, но без поддержки миллионов самое лучшее меньшинство бессильно [722].

Вот чем были сильны Ленин и Сталин – пусть полу-инстинктивной, полусознательной, но поддержкой миллионов! И эту поддержку они получали не обманывая народ сладкими посулами – в чём Ленина обвиняют или невежды, не знающие истории, или негодяи, историю знающие, но отрабатывающие антисоциальный заказ имущей Элиты. Поддержку обеспечивала искренность намерений…

Когда Ленин и Сталин встали во главе государственной власти, они добивались поддержки народа своими действиями . Для руководителей государства это единственный надёжный способ получить поддержку масс.

Весной 1917 года в распоряжении Ленина было лишь слово , и поэтому он свой доклад на общем собрании петроградской организации большевиков закончил так:

– Мы, большевики, должны терпеливо, но настойчиво разъяснять рабочим и крестьянам наши взгляды. Каждый из нас должен забыть прежние взгляды на нашу работу, каждый, не ожидая того, что приедет агитатор, пропагандист, более знающий товарищ, и всё разъяснит, – каждый должен сделаться всем: и агитатором, и пропагандистом, и устроителем нашей партии. Только так мы добьёмся того, что народ поймёт наше учение, сумеет продумать свой опыт и действительно возьмёт власть в свои руки [723].

Этим Ленин, Сталин и большевики и отличались от всех остальных тогдашних партий России – они не просто агитировали, а приводили доводы. Народ это понял хотя и не сразу, но – достаточно быстро.

Всю свою политическую жизнь до революции Ленин жил одной целью – будущей социальной революцией. Теперь цель стала близкой настолько, что трансформировалась, по сути, в задачу: «Вся власть Советам!» Решение такой задачи Ленину и большевикам было по силам, однако это надо было ещё доказать – не только товарищам по партии, но и народу России.