Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Рассказом о событиях русской весны 1917 года эта книга начиналась, так что историю ленинского переезда из Цюриха в Петроград читатель помнит, надеюсь, неплохо.

И здесь прибавлю лишь – как «информацию к размышлению», что если бы переезд Ленина был обговорён им с германским генштабом в рамках «агентурной деятельности Ленина» и другого якобы «агента немцев» Фрица Платтена, то обеим сторонам было бы выгоднее организовать переправку Ленина через Германию под видом нелегальной.

Тайный переезд есть тайный переезд, его детали всегда можно отказаться оглашать по вполне понятным соображениям – разве можно называть имена «переправщиков», координаты «коридора» и т. п.

А Ленин уезжал громко – в ресторане «Zдhringer Hof» было устроено многолюдное, бурное прощание отъезжающих с пока остающимися… При этом в «Zдhringer Hof» лились рекой речи, но отнюдь не шампанское…

Было зачитано заявление участников поездки, где они подчёркивали, что возвращаются на родину, невзирая на угрозу Милюкова предать суду тех, кто проедет через Германию.

Вскоре по ленинскому маршруту – через ту же Германию – правда, без визга газет и милюковских угроз, в Москву вернётся 200 эмигрантов, включая меньшевиков во главе с Мартовым.

Но группа Ленина был первой.

И судьба Ленина совершала…

Но – нет, сказать, что она совершала крутой поворот , будет принципиальной ошибкой!

Никаких крутых поворотов в политической (а, значит, и в личной) судьбе Ленина не было… Всю жизнь он, сказавший ещё в юности, после казни брата: «Мы пойдём другим путём», одним путём – прямым, к пролетарской революции, и шёл. Этот путь был всегда непрост, но он был всегда прям. И весной 1917 года судьба Ленина просто выходила, наконец, на широкую и прямую историческую дорогу, которую теперь сам же Ленин и пролагал в будущее.

Поскольку эту дорогу пролагал Ленин, она оказывалась для России в перспективе широкой и прямой. Но могла ли она быть лёгкой – коль речь шла о России?..

Увы, в отличие от Ленина, у России никогда не было прямых дорог – когда по вине чужаков, чаще – по вине, увы, собственной. И с этим – с историческими «кривуляниями», пора было кончать, пока Россию вообще не увели с торного исторического пути.

28 ноября 1866 года Фёдор Тютчев (1803–1873) записал знаменитое:

Эти строки порождены не «квасным», не «славянофильским» «патриотизмом» – Тютчев был не только поэтом, но и профессиональным дипломатом, он провёл за границей двадцать лет. Но как раз поэтому он понимал российскую специфику получше «записных» славянофилов. К тому же Тютчев через старшую дочь – фрейлину двора, хорошо знал закулисную жизнь российских «верхов».

Ленин – как любой подлинный сын Отечества, всегда верил в великое будущее России. Но он не просто верил, он и понимал Россию, понимал её умом …

И именно в силу понимания, Ленин не мог не видеть всей сложности предстоящего России исторического пути на его ближайшем отрезке, в ближайшие годы – очень уж сложно начался для России 1917 год… И мало было надежд на то, что созданные себе самой больные проблемы Россия решит быстро, эффективно и умно.

Однако наличие у России Ленина давало надежду на то, что эти проблемы будут решены.

Вот уже другие поэтические строки, содержащие размышления о России:

Не правда ли, это – точный поэтический очерк сути и проблем военного 1917 года, точное описание истощённой войной и возмущённой войной России Николая II?

Но в том-то и штука, что написано это в преддверии не 1917-го, а… 1855 года, и написано в России Николая I…

Написано тоже Фёдором Тютчевым!

Уже из этого – внешне поразительного, а на деле – вполне объяснимого, совпадения черт двух эпох в истории России, внимательный и умеющий мыслить человек может сделать только один вывод: даже в середине XIX века царизм настолько был чужд вызовам времени, что к 10-м годам ХХ века его системный крах был неизбежен при любом мало-мальски серьёзном социальном кризисе.