Мария Филимонова - Дихотомия «Свой/Чужой» и ее репрезентация в политической культуре Американской революции

Л. Риордан в монографии, посвященной среднеатлантическому региону, подчеркивает политизацию религиозной, расовой, этнической принадлежности в период Американской революции; ре-моделирование идентичности было частью процесса превращения британских подданных в граждан США и частью стратегий адаптации в новом революционном и постреволюционном обществе 14 14 Riordan L . Many Identities, One Nation: The Revolution and Its Legacy in the Mid-Atlantic. Philadelphia, 2007. .

Существуют и другие точки зрения. Так, Дж.П. Грин подчеркивает континуитет идентичности в колониальной и постколониальной Америке. Он считает, что американская ментальность, сложившаяся ко второй половине XVIII в., формировалась под влиянием трех факторов: особенностей английской колонизации, условий жизни в колониях и природы британской колониальной администрации 15 15 Greene J.P . Imperatives, Behaviors, and Identities: Essays in Early American Cultural History. Charlottesville – London, 1992. P. 175. Также: Greene J.P . The Intellectual Construction of America: Exceptionalism and Identity from 1492 to 1800. Chapel Hill, 1993; Greene J.P . Empire and Identity from the Glorious Revolution to the American Revolution // The Oxford History of the British Empire: Volume II: The Eighteenth Century. Oxford, 1998. . По мнению Дж. Эплби, идеальное государство для американцев означало «единого короля, единую церковь и единый язык»; соответственно, Американская революция, ничего подобного не предложившая, не создавала также интегративной национальной идентичности 16 16 Appleby J.O . Inheriting the Revolution. P. 240. . Следует признать, что концепция Дж. Эплби в данном случае выглядит спорной. Здесь американцам XVIII в. приписывается средневековая концепция общества, ничего общего не имеющая ни с господствующими просвещенческими теориями (для них единый народ-суверен был куда важнее единого монарха), ни с реальным положением дел в колониальной Америке – полиэтническом, мультирелигиозном обществе.

Что касается собственно имагологических исследований периода Американской революции, то они в большинстве своем посвящены «внутренним Другим» – тем, с кем белые американцы XVIII в. могли контактировать внутри собственного социума: женщинам, афроамериканцам, индейцам. При этом исследователи приходят к предсказуемо негативным (и односторонним) выводам относительно Американской революции и ее результатов. Например, в исследовании К. Смит-Розенберг акцент делается на том, как по контрасту с Другими создавалась идентичность поколения «отцов-основателей». Для того, чтобы новая нация, лишенная общего прошлого, религии и культуры, могла ощутить собственное единство, ее идеологи прибегли к маргинализации Других: афроамериканцев, индейцев, женщин, неимущих. Соответственно, Американская революция предстает как источник расизма, сексизма и ксенофобии 17 17 Smith-Rosenberg C . This Violent Empire: The Birth of an American National Identity. Chapel Hill, 2012. . Для Р.Г. Паркинсона основной частью революционной пропаганды является создание «образа врага» и игра на расовых предрассудках. Революционный дискурс строился на таких концептах, как «мятежники у нас дома» и «безжалостные дикари». Как вывод, автор утверждает, что расизм стал краеугольным камнем США с момента основания 18 18 Parkinson R.G . The Common Cause: Creating Race and Nation in the American Revolution. Chapel Hill, 2016. .

Выводы У.Х. Трюттнера, пожалуй, демонстрируют другую крайность. Этот ученый, изучая изображения индейцев в ранней американской живописи, выделял, в частности, образы «благородного дикаря» и «республиканского индейца» 19 19 Truettner W.H . Painting Indians and Building Empires in North America, 1710–1840. Berkeley e.a., 2010. См. также: Parry E . The Image of the Indian and the Black Man in American Art, 1590–1900. N.Y., 1974; Bellin J.D . The Demon of the Continent: Indians and the Shaping of American Literature. Philadelphia, 2001; Berkhofer R.F . The White Man’s Indian: Images of the American Indian from Columbus to the Present. N.Y., 2011. . «Безжалостных дикарей» в его исследовании просто нет, хотя для американцев XVIII в. они определенно существовали.

Существуют и монографии, посвященные образам других меньшинств Американской революции, например, католиков 20 20 Farrelly M.J . Papist Patriots: The Making of an American Catholic Identity. Oxford e.a., 2012. или евреев. Интересную концепцию в отношении этих последних выдвигает Л. Харап. Исследователь делает вывод, что за границами американской идентичности в XVIII в. оставались как евреи, так и католики, а также протестанты-диссентеры (квакеры, баптисты). При этом парадоксальным образом положение евреев было в США лучшим, чем, например, положение квакеров. При сохранении бытового антисемитизма, гражданские права евреи все же получили. Так что история данной этнорелигиозной группы демонстрирует оптимистическую сторону Американской революции 21 21 Harap L . The Image of the Jew in American Literature: From Early Republic to Mass Immigration. Syracuse, N.Y., 2003. P. 19–21. .