Иван Беляев - История Полоцка и Северо-Западной Руси

По взятии Кукейноса немцами за полоцкими князьями в здешнем краю осталась Берсика, где княжил Всеволод, последний боец за русское дело в Ливонии, который в союзе с литовцами вел постоянную борьбу с немецкими насильниками и, пользуясь полным доверием литовцев, как женатый на дочери одного литовского князя, сильно вредил немцам. Из Берсики предпринимались все набеги литовцев, в Берсике литовцы всегда находили готовую переправу через Двину, и в Берсике для литвы всегда были убежище и защита в случае неудачного набега. Наконец в одиннадцатом году Альбертова епископства дошла очередь и до Берсики. Альберт, чтобы зараз покончить с Всеволодом, собрал большое войско из немцев и крещеных ливонцев и латышей и взял с бою Берсику, а Всеволода заставил бежать за Двину. Таким образом со взятием Берсики исчезло последнее полоцкое владение в Ливонской земле. Альберт хотя и отдал Берсику опять Всеволоду, но уже на ленном праве, с тем чтобы он был вассалом Рижской Богоматери.

Впрочем, немцы-рижане еще чувствовали себя не совсем крепкими в Ливонии, Литва и полочане еще сильно их беспокоили; связь Ливонии с Полоцком еще не прекращалась; полоцкие князья еще не отказывались от своих прав на Ливонию и получали оттуда дань. А посему в 1210 году, перед начатием упорной борьбы с Эстониею, или Чудью, Альберт нашел нужным заключить мир с полоцким князем. Условия мира состояли в том, чтобы полоцкий князь не препятствовал свободной торговле немцев с Полоцком; а немцы со своей стороны обязались платить дань за ливонцев; даже епископ сам обещался доставлять ему дань в Полоцк. Но ливонцам было не под силу платить две дани, немцам и полоцкому князю; и потому они просили полоцкого князя, чтобы он освободил их от немцев, а епископа Альберта, чтобы он не требовал с них дани в пользу полоцкого князя. Полоцкий князь для разрешения этого дела назначил Альберту срок для съезда и потребовал от него, чтобы немцы не принуждали ливонцев крещению, а оставили бы это на их добрую волю, Альберт на это требование отвечал решительным отказом, и переговоры кончились тем, что полоцкий князь отказался от дани с ливонцев и потом заключил с немцами мир, предоставляя им и полочанам свободную торговлю. Но тем дело о Ливонии еще не кончилось. Русский князь Всеволод еще владел Берсикою хотя и на правах вассала Рижской Богоматери; и немцы, чтобы окончательно разделаться с ним, в 1214 году ворвались ночью в Берсику, ограбили бывших там русских и князя и завладели городом; так кончилось последнее владение полоцких князей в Ливонии. Тем не менее полочане еще не думали совершенно отказаться от Ливонии, и в 1215 году полоцкий князь Владимир, побуждаемый эстонцами, латышами и частично ливонцами, сделал последнюю попытку против немцев и, собрав большую рать, отправился прямо к Риге, но, отравленный немцами, при самом начале похода умер, и его рать разбрелась по домам.

Этот рассказ Ливонской хроники о водворении немцев в Ливонии ясно говорит, что Ливония до прибытия немцев принадлежала Полоцку и что по низовьям Двины там было два полоцких княжества, Кукейнос и Берсика; что старший великий князь Полоцкий получал с Ливонии ежегодную дань и что ливонцы признавали его своим верховным государем и защитником. Но из того же рассказа видно, что Ливония еще не причислялась к пилотской земле и была только провинцией, волостью полочан, и при том волостью, предоставленною в непосредственное распоряжение князей, и что полоцких колоний там было очень немного, вероятно только по Двине как важному торговому пути, и ливонцы, кроме ближайших к Кукейносу и Берсике, оставались при своих правах и обычаях. Полочане, по заведенному новгородцами и их колонистами порядку, не думали принуждать ливонцев силою к перемене их образа жизни и общественного устройства, предоставляя это доброй воле самих ливонцев. Тем не менее власть полочан в Ливонии была довольна сильна и не отрицалась самими ливонцами, чему лучшим доказательством служит то, что немцы, несмотря на тогдашнюю слабость полоцких князей, запутанных в междоусобиях и спорах со своим вольнолюбивым народом и посему мало думавших о своих интересах в Ливонии, только после тридцатилетней упорной борьбы, поддерживаемой многочисленными отрядами бойцов, ежегодно вызываемых из Германии, успели утвердиться в этой стороне и сами несколько раз должны были признавать себя в некоторой зависимости от полоцких князей. Да и по смерти Владимира Полоцкого долго еще считали свои владения в здешнем краю небезопасными от полочан и литовцев; долго еще ливонцы и латыши, или летгола, враждебно смотрели на немцев и склонялись к полочанам; русским духом долго еще пахло в этой стороне, задавленной немецкими насильниками.