Валентина Олейникова - Русские женщины привилегированных сословий в Италии и на Лазурном берегу Франции

Дипломатические кадры во всем мире традиционно набирались из среды аристократов: в российском ведомстве иностранных дел служили или родовитые дворяне или иностранцы. К дипломатическому корпусу, в соответствии с решением «церемониального департамента», должны были принадлежать жены и дети дипломатов до 16 лет, на которых распространялся соответственно дипломатический иммунитет [111] Там же. . По замечанию французского посла Л. Ф. Сегюра, «во всех столицах европейских, исключая однако Париж и Лондон, ввелось в обычай, что иностранные послы и министры … делаются душою общества того города, где живут. Они обыкновенно деятельнее, нежели местные вельможи, оживляют общество, потому что держат открытые дома и часто дают роскошные обеды, блистательные пиры и балы» [112] Сегюр Л.Ф. Заметки о пребывании в России в царствование Екатерины Второй // Россия XVIII века глазами иностранцев. – Л., 1989. – С. 341. .

Таким образом, впервые в истории России знатные женщины получили возможность воздействовать на своих высокородных мужей не только внутри государства, (создавая женские «лобби» при дворе), но и за рубежом, принимая непосредственное участие (а порой и путем скрытого воздействия) в формировании отношений с тем или иным итальянским государством. Почти все дипломатические представительства империи в Италии стали организовывать свои церкви, номинально входившие в епархию Санкт-Петербурга.

Паспортная же система в Российской империи начала формироваться в 1765–1795 гг., когда людей, переселявшихся в другие места, обязывали получать в уездных управах «пропускные письма» и «отпускные билеты», со временем получившие название паспортов. Паспорта (passeporti в переводе с итальянского и французского – «разрешения на проезд через порт» – В. О.) выдавались исключительно при переездах, в основном, за границу.

В начале ХІХ в. паспортную систему ввели на всей территории Российской империи, причем установленного образца паспортов не было. Император разрешил губернским властям самим определять содержание и форму паспортов, но обязательно записывать основные личные данные и приметы (рост, цвет волос и глаз, овал лица и т. д.), срок действия документа (от полугода до трех) и цель путешествия. Паспорт выдавали гражданам всех сословий и обоих полов после достижения 25 лет.

Отрицательной же чертой в сближении России с Европой было увлечение дипломатической знати не столько светской культурой Запада, но сколько западноевропейским бытом. А. С. Пушкин в повести «Арап Петра Великого» высмеял щеголя Корсакова, вывезшего из-за границы лишь парижские моды и пристрастие к французским словам. Этим грешили даже такие выдающиеся люди, как дипломат князь Б. И. Куракин. Он так пристрастился к итальянскому языку, что «воспоминания написал на какой-то смеси русского языка с итальянским» [113] Кафенгауз Б.Б. Россия при Петре Первом. – М., 1955. – С. 159–160. .

Неаполитанское королевство – первое из итальянских государств установило прямые дипломатические отношения с Россией: «добившись независимости от австрийской короны в 1734 г. это государство пыталось обрести союзников в условиях сложного европейского равновесия» [114] Зонова Т.В. Россия и Италия: история дипломатических отношений. – Ч. 1. – М., 1998. – С. 22. . В 1776 г. испанский посол в Вене Магони передал полномочному представителю русского двора князю Д. М. Голицыну желание «его неаполитанского величества завести и содержать ближайшее между обоими дворами дружеское сношение через собственных министров» [115] Там же. . А. К. Разумовский официально представлял интересы Петербурга в Неаполе с 1777 по 1785 г. [116] Племянник морганатического супруга российской императрицы Елизаветы Петровны А.Г. Разумовского по распоряжению Екатерины II 1 января 1777 года был назначен в Неаполь в должности чрезвычайного посланника при дворе короля Фердинанда IV. П.А. Вяземский – со слов графа Косаковского – свидетельствовал, что Разумовский, осознав эффективность дипломатии будуара, сблизился с королевой Неаполя. . Именно благодаря дипломатии Разумовского в 1787 г. был заключен первый русско-неаполитанский торговый договор. Первый неаполитанский посол в России Муцио да Гаэта герцог Сан-Никола, по словам Екатерины II, «говорил по-русски как русский», перевел на итальянский язык «Россиаду» Хераскова, а также «Поучения» Екатерины своему внуку Александру. Его дипломатическую миссию при Екатерине и при Павле продолжил герцог Серра-Каприола, отличавшийся умом, политическим опытом, умением находить контакты с русскими людьми и ставший одним из авторитетных европейских дипломатов. Посол Сегюр отмечал, что «Серра-Каприола, нравился всем своим добродушием и веселостью. Красавицу жену его убил климат, к которому он сам… так привык, что, поселился в России и женился на дочери князя Вяземского, одного из значительнейших лиц при дворе Екатерины» [117] Сегюр Л.Ф. Заметки о пребывании в России в царствование Екатерины Второй // Россия XVIII века глазами иностранцев. – Л., 1989. – С. 341. , породнившись с представителями российского дворянства. «Дочь герцога … вышла замуж за графа С. Ф. Апраксина» [118] Бутурлин М.Д. Записки 1813–1817 // Русский архив. – Кн. 1. 1897. – С. 431. А.С. Пушкин любил посещать рауты посланников итальянских королей при русском дворе. . Герцог скрупулезно описывал все происходящее в Петербурге в докладных записках неаполитанскому королю. Отчеты ныне хранятся в Неаполитанском государственном архиве и свидетельствуют об особенностях итальянского восприятия окружающей действительности, уделяющего большое внимание бытовым мелочам [119] Arhivio dello stato Napolitano// Ministero affair Esteri, faschio 2909–2918. Например, его волновал вопрос церемонии целования руки у императрицы Российской Империи: если это нормально для джентльмена, то для жены посла не будет ли это признаком зависимости от русского двора? .