Андрей Тихомиров: Общественный строй Руси. Заметки по истории

Пруссы – группа балтийских племен (лат. Pruzzi, Prutheni), родственна славянам (возможно близки и названия), упоминается с 9 в. Borusse – шутливо для пруссака, Borussia – женский образ как символ Пруссии, позднелат. Ruthenia – Россия. По латыни «русский» – Rossicus или Russicus, по-шведски – rysk и ryss, то есть почти везде сохраняется как бы двойное название, в русском – Россия и русский).

Таким образом, название «Рось» – славянское и восходит к древнейшему почитанию воды (кстати, в какой-то мере, некое почтительное отношение к воде, водопаду зафиксировано учеными и у бонобо, карликовых шимпанзе, самом ближайшим нашим родственником). Это утверждает также и В. Чивилихин в своем романе-эссе «Память»: «Руса» – это «река» – извечное место поселений наших предков…» (с.352).

Что же касается названия «Русь», то здесь идет речь о пиратской ватаге с именем во главе с Рюриком, несколько созвучным по случайности, что и породило потом путаницу. Членов А. М. в книге «По следам Добрыни», пишет: «Рядовые скандинавские пираты назывались по-нормански рутскарлами или рутсменами (буквально „гребцами“, по смыслу же „ушкуйниками“). У их соседей, финнов, слово превратилось в этнотопоним „Руотси“ со значением „Пиратская страна“. Загляните в сегодняшний финско-русский словарь, и вы найдете в нем страну Руотси и сейчас. Но это отнюдь не Русь, а Швеция! В древнерусский язык слово „руотси“ перешло в форме „рутсь“ (как „Суоми“ дало летописное „сумь“) опять с новым значением – „варяжские пираты“. Таким образом, „вся русь“, приведенная Рюриком, это его „трувор“ – „верная дружина“. Новгородцы ехали действительно за море, к варягам, к рутси (или руотси) – норманским пиратам, хозяйничавшим тогда на Балтике. И наняли одну их ватагу, одну рутсь, на новгородскую службу, не предвидев горьких последствий этого для Новгорода (тогда еще Холмграда), а тем более для всей Руси. Мечами этой-то рутси Рюрик и произвел вероломно свой переворот. В результате пиратская ватага Хрёрекра превратилась в его княжескую гвардию. А когда Варяжская династия после Рюрика переместилась из Новгорода в Киев, она стала великокняжеской гвардией. В этом значении термин „русь“ несколько раз упоминается в летописи, в описании походов Олега и Игоря на Византию, вплоть до 944 года. Но норманская гвардия не только участвовала в заморских походах. Это ее мечами Варяжская династия добывала славянские земли, и на ее мечах фактически держался трон Варяжского дома».

Противодействие восточных славян варягам росло, только в Летописях зафиксировано множество восстаний и подавление славянских племен варягами, вот только некоторые: 863 г. – легендарный бунт в Новгороде под предводительством Вадима Храброго; 865 г. – совершен поход приближенного Рюрика варяга Аскольда на полочан; 870 г. – война Аскольда с кривичами; 883 г. – Олег «примучил» (покорил) древлян; 884 г. – Олег покорил северян; 914 г. – новый поход на отказавшихся платить дань древлян Игоря, он обложил их еще большей данью, чем Олег; 937 г. варяжский воевода Свенельд начал войну против уличей.

Введение христианства византийского толка при Владимире в 988—989 гг. (по отцу Святославу он варяг (швед), а по матери Малуше-ключнице – славянин, она, скорее всего, дочь древлянского князя Мала, после женитьбы на которой, по настойчивой рекомендации матери Ольги, Варяжская династия получала как бы официальный статус княжеской династии) означало нахождение нейтральной религии из страны Византии (Восточной Римской империи) с которой постоянно в то время воевали русичи (получилось как после «холодной войны» жители покоренного мира социализма «восприняли» американскую идеологию и религию «золотого тельца»).

В 980 г. Владимир предпринял первую попытку провести религиозную реформу, в Киеве воздвигнуты деревянные кумиры Перуна, Хорса, Даждьбога, Стрибога, Семаргла, Мокоши. Но она оказалась неудачной, поскольку они были территориальными богами различных славянских племен, формальное провозглашение кого-нибудь из них верховным богом державы означало бы перенос столицы из Киева в Новгород или еще куда-нибудь. Необходима была нейтральная религия, желательно монотеистического толка. Однако Членов А. М. в книге «По следам Добрыни», пишет: «Примеры Индии, Японии, Монголии, Китая и т. д. показывают, что многобожие абсолютно не помешало этим странам достичь высокой культуры, процветания, государственного единства, могущества. Широко распространенный взгляд, будто все такие блага – плод принятия единобожия, лишь миф, восходящий к богословию, но проникший и в науку. (Да и сам единобожный пантеон с его сонмом ангелов и архангелов, серафимов и пророков, святых и прочих священных персонажей есть всего лишь замаскированное многобожие.). Русский языческий пантеон был ничуть не хуже любого другого (вспомним хотя бы „Слово о полку Игореве“). И сохранение русского пантеона без Перуна не грозило Руси ни распадом единой державы, ни моральной или культурной отсталостью, никакими другими бедами. Никакой антитезой мнимой „тьмы“ язычества и мнимого „света“ христианской культуры на Руси той эпохи не было. Как не было и общего кризиса язычества».