Михаил Тихомиров - Труды по истории Москвы

Письмо написано на хорошем польском языке, но изобилует некоторыми небольшими погрешностями, и характер этих погрешностей обнаруживает, что письмо переписывал не поляк, а русский человек. Подчеркиваем, что русский человек, потому, что поспешные заверения некоторых историков, что это был «московский» человек, не могут быть доказаны. В сущности, московский язык того времени еще недостаточно изучен, чтобы можно было с такой уверенностью говорить об ошибках, сделанных именно москвичом.

Пожалуй, наиболее достоверное предположение заключается в том, что Самозванец вышел из среды военных людей, может быть, из числа мелкого дворянства. Во всяком случае, он отличался хорошим знанием военного дела, привычен был к различного рода военным упражнениям.

Повторяя официальную версию о том, что Самозванец был Гришкой Отрепьевым, историки не обратили внимания на те общественные круги, среди которых появление разного рода самозванцев было явлением обычным, – на запорожских и донских казаков. Источники рассказывают «о утеснении» донских казаков при царе Борисе. Против казаков направлены были такие меры, как построение на границе Донской земли города Царева—Борисова, в котором сидел воеводой боярин Богдан Яковлевич Бельский, хитрый авантюрист, пытавшийся сделать из нового города нечто вроде особого удела. Преследования против донских казаков сочетались с опалой Бельского, которого Борис Годунов лишил должности воеводы и велел «бесчествовати» (опозорить). Как запорожские, так и донские казаки и явились воинской силой, с самого начала поддержавшей Самозванца. Ведь как раз из среды казачества и выходили разные самозванные «царевичи» и «цари». Казаки и сами прекрасно знали, что их «цари» – самозванцы, иногда даже знали их происхождение. Это не было следствием «царистской психологии» русских людей XVI века, как писал И. В. Сталин, а своего рода политическим маневром для придания авторитета всему движению. Например, во время восстания Болотникова «царем» Петром называл себя гончар из Звенигорода, а всему делу «заводчиком» был Иван Болотников, как об этом сообщается в одном малоизвестном хронографе. «Цари» нередко появлялись и в других странах во время крестьянских восстаний.

Возможно, Самозванец происходил из мелкой дворянской среды, жившей на Северщине, в непосредственном соседстве с Речью Посполитой. В частности, впоследствии он показал довольно хорошее знание жизни в Северской Украине, откуда и начал свой поход, опираясь на владения Вишневецких на Переяславщине.

Вокруг Самозванца с самого начала его появления на Украине складывалась молва о нем как о настоящем царевиче Дмитрии, чудесно спасшемся в Угличе. Мы знаем, что подобные же самозванцы во множестве появлялись и впоследствии, главным образом, на окраинах Российского государства. Смелость и отвагу в пределах тогдашней Северской Украины искать особенно не приходилось. Жившие здесь «севрюки» прославились своим мужеством в постоянной борьбе с крымскими татарами.

Здесь мы еще раз подчеркиваем практическую невозможность того, что Дмитрий Самозванец и Гришка Отрепьев были одним и тем же лицом.

Поражает и другое – необыкновенная быстрота, с которой Самозванец сделал свою карьеру. Уже в 1603 году он присутствовал на свадьбе Ивана Вишневецкого с Урсулой, дочерью знатного пана Юрия Мнишка. Потом он женился, как известно, на второй дочери Юрия Мнишка – на Марине Мнишек.

Вишневецкие с самого начала признали законность притязаний Самозванца. Ведь именно Вишневецким принадлежали большие владения на Левобережной Украине.

В сущности, Вишневецкие и Мнишки и ввели Самозванца в круг тогдашней польской знати, хотя отнюдь не первого разряда. Тем не менее, в самой Польше нашлись скептики, которые не признавали подлинности нового царевича.

Неслыханная карьера Самозванца привлекла к нему внимание католических кругов Польши. Иезуиты в это время пользовались в Речи Посполитой большим влиянием. В своих планах они готовы были опираться прежде всего на господствующие круги тех или иных стран, наивно предполагая, что эти круги во главе с царем могут заставить Россию, большую и богатую страну, испокон веков враждебную католичеству, подчиниться римскому престолу. Католические духовные лица обучали Лжедмитрия правилам католического («латинского») вероисповедания.

Историки нередко подчеркивают, что Самозванец официально признал себя католиком в упомянутом раньше письме к папе Клименту. Но письмо это, по—видимому, было одним из маневров, к которому прибег Самозванец. Так, по некоторым сведениям, он сделал богатый вклад в православную церковь во Львове, что отнюдь не вяжется с представлением о яром католицизме Самозванца.