Михаил Тихомиров - Труды по истории Москвы

Крайняя запутанность законодательства создавала благоприятные условия для разного рода канцелярских ухищрений и длительной «московской волокиты», как сами царские указы иногда называли московские судебные и административные порядки с их медлительностью и порой нарочитой неповоротливостью. Отсюда проистекали многочисленные жалобы дворян и посадских людей на «продажи и насильства» приказных людей. Уже в 1637 г., следовательно, вскоре после окончания неудачной Смоленской войны, дворяне и дети боярские разных городов подали челобитную с просьбой судить «в городех», выбрав представителей из дворян и земских людей. Суд, согласно этой челобитной, должен был производиться по «государеве уложенной судебной книге». Таким образом, уже тогда ставился вопрос о создании нового кодекса законов, которому дано было название Уложения, или Уложенной книги.

Термин «уложение» не был новым. Он употреблялся в русских документах для обозначения законодательных постановлений, уставов.

В 1641 г. дворяне и дети боярские из городов вновь просили дать им «суд и сыск». При этом выдвигалось требование судить по Судебнику царя Ивана Васильевича, вероятно, понимая под судебником и дополнительные указы, применяемые в московском судопроизводстве. [935]

Вопрос об упорядочении судебных и административных порядков был заново поднят на Земском соборе 1642 г. Собор происходил в крайне тревожной обстановке, так как необходимо было решить, что делать с Азовом, который донские казаки отняли у турок и держали в своих руках. Соборные представители не предлагали отдать Азов обратно туркам, но «сказки» участников собора обнаружили явную невозможность предпринимать новую и разорительную войну. «Сказка» дворян и детей боярских разных городов: Суздаля, Юрьева—Польского, Переяславля—Залесского, Белой, Костромы, Смоленска, Галича, Арзамаса, Великого Новгорода, Ржева, Зубцова, Торопца, Ростова, Пошехонья, Торжка, Гороховца – одним словом, многочисленных городов и уездов, разбросанных по тогдашней центральной России, резко говорила о злоупотреблениях приказных людей, которые, «обогатев многим богатеством неправедным своим мздоимством», купили многие вотчины и построили себе каменные палаты. [936]

Вопрос о составлении нового кодекса законов снова возник и был разрешен в условиях «бунташных» событий 1648 г. Действительно, Соборное уложение 1649 г. возникло под непосредственным воздействием «городских восстаний», развернувшихся в 1648–1649 гг., без изучения которых нельзя правильно понять статьи Уложения как памятника, возникшего в определенной классовой среде и с определенной классовой направленностью. Вот почему историю Соборного уложения приходится начинать не с Земского собора 1648–1649 гг., а с вызвавших его народных движений.

В настоящее время можно уже говорить о том, что в 1648 г. волна народных восстаний прокатилась почти по всей России. Наиболее крупным и опасным для правительства было московское восстание 1648 г. Но восстания охватили и другие мелкие и крупные города: Великий Устюг и Сольвычегодск на севере, Курск, Воронеж, Козлов и другие города на юге. Волнения происходили и в Новгороде. Главной действующей силой в городских восстаниях середины XVII в. выступают посадские люди, поддержанные крестьянами и стрельцами. В южных городах к ним присоединяются некоторые категории провинциального дворянства.

Этот размах «городских восстаний», как несколько узко обозначаются в нашей исторической литературе народные движения середины XVII в., справедливо подчеркивается в новейшем очерке А. А. Новосельского. [937]

Московское восстание 1648 г. в первую очередь было направлено против правящей верхушки во главе с боярином Борисом Ивановичем Морозовым, царским воспитателем, «дядькой», фактическим правителем государства. Но общественное недовольство вызывалось не только, вернее не столько самим Морозовым и его приспешниками, а гораздо более глубокими причинами, и в первую очередь углублением классовых противоречий в русском обществе.

В первой половине XVII в. продолжалось непрерывное ухудшение социального положения крестьян. Вопрос о крестьянском выходе не получил окончательного решения, но дворянство добивалось отмены «урочных лет» для сыска беглых крестьян. В среде посадских людей усиливалось имущественное и социальное расслоение. Небольшая верхушка «гостей» и «лучших» посадских людей закабаляла посадских людей и захватывала господствующее положение на городском рынке. Произвол городских «мироедов» справедливо вызывал возмущение основных масс посадского населения. От них страдали не только посадские люди, но и стрельцы, пушкари, казаки, одним словом, все ратные люди, служившие «по прибору», в отличие от дворян, служивших потомственно, «по отечеству».