Михаил Тихомиров - Труды по истории Москвы

В следующем году старший из сыновей Даниила князь Юрий Данилович взял Можайск и привел в Москву пленного можайского князя Святослава.

В 1306 году младший из московских князей, Иван Данилович, прозванный впоследствии Калитой, «приехал в Переяславль и сел в нем». Последнее выражение показывает, что Иван Данилович не был лишь наместником своего старшего брата, а «сел» на переяславское княжение.

Утверждение Ивана Даниловича в Переяславле вызвало ответные мероприятия со стороны тверских князей, пославших под Переяславль большое войско во главе с боярином Акинфом, которого родословцы называют иногда Акинфом Великим. Иван Данилович разбил Акинфа с помощью переяславской рати («с Иваном с единого переяславская рать»), на помощь которой подоспел московский отряд. На поле битвы пал сам боярин Акинф, и это «убиение Акинфово» надолго запомнилось московскими родословцами.

В этот же 1306 год тверской князь Михаил Ярославич ходил к Москве с войсками против великого князя Юрия с братьями.

В следующем, 1307 году произошло трагическое событие, о котором говорят краткие слова летописи: «Тое же зимы князь Юрьи князя Костянтина убил Рязанского». Смерть рязанского князя окончательно закрепила за московским князем такой важный город, как Коломна. Летопись отметила и возвращение в этом году князя Юрия, который «въеха на Московь с Рязани». Эта поездка в Рязань была непосредственно связана с гибелью Константина Рязанского, [671]убитого, возможно, по проискам его сородичей.

В следующем, 1308 году Москва испытала осаду от тверских войск во главе с великим князем Михаилом Ярославичем, подступившим к ней со «всею силою». По летописи, был бой у Москвы, но тверичи города не взяли и возвратились обратно без успеха. В этом известии упоминается «город» – Кремль, оказавшийся достаточно хорошо укрепленным, чтобы выдержать осаду. Бой под Москвой произошел на память апостола Тита, то есть 25 августа. [672]

Под 1317 годом летописи отмечают приход из Орды «на великое княжение князя Юрия Даниловича» с ординским послом Ковгадыем.

В борьбе с Тверью московский князь опирался на золотоордынскую помощь. Он был женат на Кончаке, сестре хана Узбека, переименованной при крещении в Агафью. В 1317 году Юрий Данилович вместе с татарским отрядом во главе с Ковгадыем подступил к Твери «ратью великою». При Бортеневе, в 40 км от Твери, московские и татарские полки были наголову разбиты. В плен попали жена московского князя Кончака и его брат – князь Борис. Юрий бежал в Новгород, откуда скоро вернулся. Под тем же годом летопись говорит о рождении у князя Ивана Даниловича сына Семена 7 сентября, впоследствии великого князя Симеона Гордого. Кажется, это первое московское событие, отмеченное точной датой, днем и месяцем. [673]Такими же точными датами отличаются записи о рождении у Ивана Даниловича сына Данилы (11 декабря 1319 г.) и смерти его брата Бориса Даниловича (30 мая 1320 г.), погребенного в Успенском соборе во Владимире. [674]

Московские события начала XIV века можно закончить сообщением о погребении Юрия Даниловича в Москве в церкви св. Михаила (1325 год). Юрий был убит тверским князем Дмитрием Михайловичем, и тело его привезено в Москву. По летописи, москвичи оплакали раннюю кончину Юрия, «весь народ плачем великым», – как пишет об этом не московский, а новгородский летописец, следовательно, автор беспристрастный, по крайней мере, не имевший непосредственных побуждений сочинять неумеренную похвалу в честь московского князя. [675]

О внутренней жизни Москвы XIV века известно чрезвычайно мало. Более или менее подробно летописи говорят только о пожарах и эпидемиях. Деревянная Москва была подвержена постоянной опасности от огня. Недаром же впоследствии ходила бойкая московская поговорка: «Москва сгорела от грошовой свечки». И. Е. Забелин склонен был в частых московских пожарах видеть даже проявление злой воли. «Периодическое выжигание Москвы совершалось в известных случаях из ненависти и мести», – пишет он в своей «Истории Москвы». Вероятно, в числе причин, вызывавших пожары, бывали и поджоги. Но главной причиной их все—таки была скученность деревянных построек. В истории Москвы пожары выделяются как великие бедствия, после которых происходило обновление города. Эти бедствия касались всех кругов населения, и поэтому летописные рассказы о московских пожарах красочны и выразительны.

Первый не по времени, потому что Москва, конечно, горела и до него, а по известиям летописи, был пожар 3 мая 1331 года, когда выгорел Кремль. Второй, записанный в Новгородской летописи, относится к 1335 году. В этот год зараз погорели Москва, Вологда, Витебск и Юрьев Немецкий (Тарту). [676]В третий раз Москва погорела 3 июня 1337 года. На этот раз выгорело 18 церквей. Так, в течение шести лет Москва трижды горела по разным причинам, чаще всего в летнее время, когда сухая погода способствовала распространению огня. Четвертый пожар, в который сгорело уже 28 церквей, случился 31 мая 1343 года. Летописец замечает по поводу этого пожара: «В пятое на десять лет бысть се уже четвертый пожар на Москве велики». [677]Таким образом, москвич—автор насчитал за 15 лет 4 больших пожара.