Виталий Надыршин - Ошибка императора. Война

Неподалёку сердито и хрипло залаяла собака, из-за раскидистого дерева, что напротив дома, мелькнул огонёк, и всё опять затихло.

С улицы в комнату стали залетать капельки дождя. Опять чертыхнувшись, Филипп Иванович опустил окно.

– Семь лет живу здесь, а привыкнуть не могу. Как эти бритты живут в такой слякоти? Ни лета нормального, ни зимой тебе мороза приличного… Тьфу!.. – пробурчал он. – Может, оттого и министры у королевы бестолковые. Упрямцы со странностями в английском духе. Хотят всегда одного, а поступают совершенно противоположно своему желанию. Устал я общаться с этими англичанами, ей Богу, устал.

– Кстати, дядюшка, – лениво произнёс племянник, – а почему «бритты»?.. От Британии?..

Филипп Иванович опять сел в кресло, накинул на ноги плед, отпил из чашки кофе и заговорил тем же ленивым, что и родственник, голосом:

– Сказать честно, достоверной версии пока не существует. Но есть легенда, будто бы римский полководец Цезарь где-то оставил запись о галльских войнах: мол, эти варвары-кельты красят свои тела в синий цвет, чтобы в битве иметь устрашающий вид. Но то ли это просто краска, то ли татуировка с краской, точно неизвестно. Вот в Европе позже и стали эти племена называть кельтским словом «претани», что означает «раскрашенный», «татуированный». Видимо, от этого слова впоследствии и произошло название «Британия…» Так это или нет, история умалчивает.

– Выходит, римляне варварами называли предков англичан? А теперь так называют нас, русских? А мы кому передадим это определение?.. А, Филипп Иванович? – с ехидцей в голосе произнёс родственник. – Очень хотелось бы вернуть сие определение «раскрашенным» обратно.

Бруннов не ответил. Но, видимо, слова Антона пришлись по душе послу, и он улыбнулся.

В это время со скрипом открылась дверь. Показалась голова служанки.

– К вам гость, Филипп Иванович. Смешной такой… Говорит, что француз, а сам на ишпанца смахивает.

– Приглашай, Марфа. Только забери сперва чайник и чашки. Завари кофе – французы его любят. Хотя подожди. Узнай у этого «ишпанца», кофе аль чай с молоком пить будет, аль чё покрепче. А ты, матушка, иди к себе. Наполеон, поди, пришёл не кофеи с нами распивать. А ты останься, Антон. Послушай, об чём беседа будет.

Супруга посла нехотя встала, не спеша размотала на себе плед и медленно малыми шажками направилась к выходу. Ей страсть как хотелось поглядеть на знаменитого родственника самого Бонапарта Наполеона.

И она, к своему удовольствию, столкнулась с ним в двери. Гость в зеленом сюртуке с застёгнутыми пуговицами до самого подбородка галантно раскланялся с женщиной (уж что-что, а это французы делать мастера).

– Нас покидает такая очаровательная дама? Сударыня, почту за честь побыть в компании с вами, – голосом с интонацией дамского угодника произнёс гость на французском языке.

Шарлотта уже было остановилась, раздумывая, а не остаться ли ей… Но любезный поклонник очаровательных дам поспешно добавил:

– Как жаль, что уходите, мадам! – и бесцеремонно прошёл в гостиную.

«Очаровательная дама» бросила в сторону гостя томный взгляд и, покачивая толстым задом, протиснулась в проём двери.

Антоша ухмыльнулся. Чтобы не рассмеяться (родственница всё ж), отвернулся. При приближении француза молодой человек поднялся с кресла.

Мужчины галантно раскланялись. Установилась неловкая пауза. Не встречавшиеся ранее джентльмены пристально изучали друг друга.

Вид российского посла в домашнем халате француза расстроил. Его усы и коротко стриженая бородка дрогнули, губы недовольно скривились, брови нахмурились. Острые светло-карие глаза, только что внимательно обшаривающие нескладную фигуру посла, зло блеснули.

Филипп Иванович заметил недовольство визитёра, чему совсем не огорчился, и демонстративно хмыкнул. О госте он был ранее наслышан, читал даже лишённые оригинальности его наивные политические брошюры. Однако воочию этого Наполеона видел впервые. Как опытному дипломату, ему хватило совсем немного времени, чтобы составить для себя портрет гостя:

«Росту небольшого, возраст – сорок лет, не более. Рыжеватая козлиная бородка, усы стрелками… Вытянутый овал лица, тонкий нос, высокий лоб… Внешность заурядная, без видимого, на первый взгляд, внешнего сходства с великим родственником. Черты лица вялые, капризные. Вот только глаза… красивые и с какой-то загадочной глубиной. Где-то там, в этой глубине, светился огонёк неугомонности и непомерного тщеславия. Не мудрено!.. Как же, фамилия обязывает. Видать, потаённые надежды на будущее не покидают родственника великого злодея-императора».