Виталий Надыршин - Светлейший

Аннотация

История любого события есть цепь случайностей.

История государства… тем более.

Эта книга не научный труд, где освещены строго документальные события середины XVIII века. Событий много, они бесконечной вереницей цепляются друг за друга, создавая огромный клубок порой совершенно непонятных на первый взгляд политических и личностных коллизий. Современному массовому, а особенно молодому читателю, возможно, такая детализация событий и не нужна: утомительно, но знать хотя бы примерную последовательность развития российской государственности того времени – нужно. Вопреки негативному отношению к России практически всех европейских государств, наша страна удивительным образом выстояла в то тревожное время, окрепла и во весь голос заявила о себе в Европе. И сделали это подданные российского престола, о некоторых из них автор и попытался поведать в своём литературном труде.

Середина XVIII века.

В самом центре Европы гремят сражения Семилетней войны: коалиция стран, самая большая и мощная из которых – Россия – воюет против армии короля Фридриха II. Русские войска вошли в прусский Берлин, Кольберг, Кёнигсберг. Пруссия на грани окончательного поражения, её король в отчаянии. Но судьба ещё может оказаться благосклонна к нему.

Здоровье непримиримой противницы Фридриха, императрицы Елизаветы Петровны, сильно пошатнулось. Российский престол должен унаследовать её племянник, родственник шведского короля Карла XII – Карл Фридрих Голштейн-Готторпский, он же великий князь Пётр Фёдорович.

Ещё не основаны города Севастополь, Одесса, Николаев и Херсон. Крымское ханство находится под протекторатом турецкого султана, а татары, как и в прежние века, опустошают набегами южные территории Российской империи, продавая захваченных в плен русских людей на рынках Кафы 1 1 Современная Феодосия (Крым). и Стамбула.

Мало кто подозревал тогда, что вскоре произойдут некие события, которые всколыхнут Россию, дадут толчок к упадку одной империи и укреплению другой.

Для девятнадцати миллионов россиян начнётся вереница исторических событий, способствовавших небывалому расцвету российской государственности.

А пока вся Европа замерла в ожидании грядущих событий. Итак…

Светлейший

«Им никто не управлял, но сам он удивительно умел управлять другими… У него были смелый ум, смелая душа, смелое сердце…»

Екатерина II .

Декабрь 1761 год. Санкт-Петербург.

…Однажды в зимний, морозный вечер, на удивление тихий и безветренный, несмотря на поздний час, сквозь ставни старого, но ещё весьма добротного дома в центре столицы, пробивались слабые полоски света. В большой и богато обставленной комнате за круглым столом сидели три старика. За их спинами тускло горели свечи, высвечивая печальные лики на образах и зловещие тени на стенах. Не менее зловеще в полумраке выглядели изрытые глубокими морщинами и сами лица стариков.

Крытый белой скатертью стол был заставлен разными изысканными блюдами, картину застолья дополняли два уже не полных графина с красным и белым вином.

Удобно устроившись на высоких с подлокотниками стульях, прихлёбывая вино, старики говорили мало, ели без аппетита. Как это бывает с пожилыми людьми, они порою забывали недавнее, но зато великолепно помнили самые мелкие детали далёкого прошлого. С выражением грустной умиротворённости и покоя старики подолгу сидели молча.

Лишь изредка кто-нибудь из них негромко произносил несколько слов и, не дожидаясь ответа, устало взмахивал рукой. Его тень на стене при этом начинала двигаться, кривляться, как бы приглашая подружек к общению, но они, как и их хозяева, оставались неподвижными. И в комнате опять нависала тишина, прерываемая только потрескиванием свечного воска.

– Плохо быть старым! – наконец, нарушив долгую тишину, задумчиво произнёс один из стариков. – Мы, господа, словно ослабевшие от старости деревья в лесу. Надломившись стволами, вот-вот с треском и грохотом упадём и оставим после себя памятниками расщепленные пни. Пройдут годы, стволы истлеют, пни сгниют, взрастёт молодая поросль, и ничто уже не напомнит, как на этом месте когда-то росли большие крепкие деревья. Так и с нами, господа. Кто вспомнит о нас?.. Молодёжь… Не думаю. Другая жизнь вокруг!

Старик поднял руку (тень тут же запрыгала по стене), указывая куда-то наверх, и назидательно закончил: – Наверху, куда уйдем, не будет домов, церквей, реки… Не будет яркого солнца, дождя, зимой снега… Ничего не будет! Не страшно, господа?