Виталий Надыршин - Ошибка императора. Война

– Правда, от наставнической деятельности моего родственника, Матвея Ивановича, не выиграли ни Россия, ни великие князья, ни будущий император Николай Павлович в особенности.

– Зачем же император тогда назначил вашего родственника на столь ответственную должность? – осторожно, с некоторой ехидцей поинтересовался Антон.

– Видите ли, молодой человек, супруга императора Павла, императрица Мария Фёдоровна, благоволила к моему родственнику. Почему? Врать не стану, не ведаю. А ей что было главное? Отвлечь своих детей, а особливо Николая, от страсти к военной службе, к которой она относилась с большой неохотой. Вот великие князья постоянно и находились как бы в тисках: с одной стороны – матери, с другой – наставника. Они не могли свободно ни стоять, ни сидеть, ни говорить, ни забавляться. Наставник старался идти наперекор всем наклонностям и способностям вверенных ему великих князей. Сами понимаете, Антон Дмитриевич, воспитание отроков было однобоким. Граф Ламздорф мог научить Николая и Михаила только тому, что сам знал. И скажу вам, любезный Антон Дмитриевич, строго по секрету, а родственник мой и сам ничего не знал. Зато бил великих князей линейками и ружейными шомполами за любые провинности, а если не помогало, то и розгами. И все эти экзекуции аккуратно заносились в журнал. А как же?.. Папенька с маменькой ещё и недовольны иной раз были, что бил наставник мало. О как…

Понять императрицу весьма возможно. Она ведь тогда не предполагала, что именно Николай примет престол от старшего брата Александра. Впереди него шел брат Константин. А тот возьми, да и откажись от наследования. Вот и правит наш император, дай Бог ему здоровья, уже двадцать семь лет!

Антон на всякий случай нет-нет, да и поглядывал по сторонам: нет ли посторонних ушей? Как-никак жизнь царя обсуждается…

Пётр Иванович, наконец, совсем открыл глаза. Посмотрел на Антона, перевёл взгляд на пустой бокал, чуть-чуть подумал и отчаянно махнул рукой.

– Хватит, пожалуй, на сегодня. Не дай бог император заметит. Не любит он выпимших… – произнёс он, но особой решительности в его интонации Антон не услышал.

– Ну так вот, – продолжил советник. – А отцовская страсть-то в Николае Павловиче к военным порядкам и баталиям так и не улеглась, наоборот – усилилась.

– Не пойму я вас, Пётр Иванович, то ли вы осуждаете государя, то ли оправдываете.

– Упаси боже, упаси! – старик задумался. – Хотя… Антон Дмитриевич, вы правы: в чём-то и осуждаю. Порядки у нас больно жёсткие, трудно дышать. В Европах вона какие вольнодумные настроения. Опять же недовольства, восстания, баррикады… Так и до нас очередь, глядишь, дойдёт. А нам нельзя такого позволить, никак нельзя. Котёл российский может забурлить. А уж эти европейцы постараются в нашу топку дровишек словоблудия втихаря набросать… Непременно постараются… Зачем им сильная Россия?!.. А котёл у нас-то бо-о-ль-шой, просторный, парком долго будет наполняться. Да предел наступит, деваться-то ему некуда. Попыжится котёл, попыжится, да, гляди, и рванёт, да так, что и Европе мало не покажется!

– Вольнодумство в народе?.. Я о нём что-то ничего не слышал, Пётр Иванович. Недовольство – да, оно всегда есть, но это же не повод баррикады на улицах устраивать. Чай, император знает, что делать надобно в таковых случаях.

– Может, знает, а может, и нет. Окружение Николая Павловича, за редким исключением, состоит из глупых, но весьма, весьма послушных людишек. Кто же царю-батюшке правду скажет, коль каждый за место своё крепко держится? Интеллектуалов, окружавших ранее его брата Александра I, сменили невежественные и тупые генералы. Чиновники – сплошь военные. Не спорю, многие вполне достойны быть в чинах военных, да разве цивильным обществом их учили управлять, тем паче, печься о благе своих граждан? Попривыкали, поди, что всё им на тарелочке преподносилось, все им вынь да положь… Устав – вот что в их башках сидит. Им главное, чтобы пуговицы на мундирах блестели, воротнички чистыми были да уметь победные рапорты начальству строчить…

Антон поразился крамольным рассуждениям старого чиновника. И, что греха таить, немного испугался. Он ещё раз огляделся по сторонам. Однако рядом вроде никого не видно, все разбрелись по дворцу. Это обстоятельство Антона немного успокоило.

– Пётр Иванович, а все ли чиновники, как считаете вы, тупые? Разве можно сказать, к примеру, о чиновниках департамента иностранных дел, в коем я временно служу? О канцлере графе Нессельроде?..