Саксон Анналист - Хроника

Итак, в течение определенного времени, считая от этого Хлодвига, государство франков процветало, управляемое превосходными императорами, вплоть до времени Пипинов и Карлов, когда, изрядно ослабевшее из-за ничтожества королей, ему было возвращено прежнее великолепие теми славными мужами, о которых сейчас идет речь. Но вернемся к братьям Пипину и Карломану; вернувшись из Аквитании домой, Карломан тут же вступил с войском в Аламаннию, которая отложилась от союза франков, и разорил ее огнем и мечом.

Начал править король франков Хильдерик 17 . c

743 г. a Карломан и Пипин двинули войско против герцога Баварии Одило и, начав битву, одержали победу. Карломан без брата отправился в Саксонию и, взяв посредством соглашения и мирного уговора крепость под названием Хоэнзибург 1 , принял в заложники Дитриха Сакса. Дав клятву, он получил разрешение вернуться на родину, но позднее нарушил присягу. a

b Константин 2 , сын Льва, будучи 64-м от Августа, принял власть над Римской империей и правил 34 года, 2 месяца, 26 дней. Он был нечестивейший зверь и дикарь, гонитель законов, переданных отцами, насильственно и незаконно пользовался властью; находя удовольствие в безбожной магии и роскоши, ужасных святотатствах и вызывании демонов, он с нежного возраста пировал с изнеженными и развратными [людьми]; преследованием святых церквей и убиением монахов, осквернением монастырей и прочими злодействами отличался он не менее, чем Диоклетиан и прочие древние тираны. b

744 г. a Карломан и Пипин опять вступили с войском в Саксонию, и опять был схвачен вышеназванный Дитрих. a

745 г. a В Буконской пустоши берет начало Фульденский монастырь, основанный архиепископом Бонифацием, a когда Карломан и некоторые другие знатные люди передали ему земли в радиусе 3 тысяч шагов к югу, западу, востоку и северу.

b Карломан признался брату Пипину в том, что задумал из любви к Богу отказаться от земного царства, дабы обрести блаженство в будущей жизни. В этом году они не совершали походов, ибо оба готовились: Карломан - к избранному им пути, а Пипин - к тому, чтобы с честью проводить брата в назначенное место с дарами и полагающейся щедростью. b

746 г. a Карломан отправился в Рим, принял там постриг и построил на горе Соракте 1 монастырь в честь св. Сильвестра; прожив там какое-то время, он затем ушел в Монтекассино 2 к св. Бенедикту и стал там монахом. Рассказывают следующий, достойный памяти пример из [жизни] этого святого мужа. Пока он жил в Риме, в построенном им там монастыре, то все почитали его и превозносили в похвалах как за королевское происхождение, так и еще более за то, что он презрел царство земное; богобоязненный муж, пресытясь милостью людской похвалы, которую оставил ради Христа, предпочел скорее бежать оттуда, нежели подчиниться пустой славе. Признавшись в этом одному верному товарищу, который с детства доказал ему свою верность, он без ведома прочих бежал вместе с ним ночью и направился в Монтекассино, не неся с собой ничего из того, что надобно телу, нагим следуя за Христом. Постучав по обычаю в ворота монастыря, он просил о разрешении побеседовать с отцом обители; приведенный к нему, он тут же пал на землю и, сознавшись в том, что он убийца, виновный во всех преступлениях, просил о милости и умолял о месте для покаяния. Когда отец узнал, что он чужеземец, то спросил, какого он рода и племени; тот признался, что он - франк и ушел из Франции из-за весьма тяжкого проступка, что он охотнее готов перенести изгнание, нежели лишиться небесного отечества. Духовный отец, согласившись с его просьбой, велел поместить его в келье для неофитов вместе с его спутником и испытать там согласно уставу, причем тем строже, чем более варварского и незнатного рода был человек, согласно словам апостола: «Испытывайте духов, от Бога ли они» 3 . Итак, доказав во всем терпение, приобщившись к общине вместе со своим товарищем, он по окончании годичного круга научился постоянству, нравственному образу жизни и послушанию согласно уставу св. Бенедикта. Он стал вести безукоризненный образ жизни среди братии, отличаясь всеми добродетелями. И вот случилось, что ему согласно обычаю была поручена еженедельная обязанность прислуживать за столом; он охотно ее исполнил, но во многом по неведению погрешил, за что повар, разгоряченный вином, дал ему пощечину, говоря: «Разве так следует служить братьям?». Ничуть не смутившись, он со светлым лицом ответил: «Да простит тебя Господу брат, и Карломан». Ведь он никому не открыл своего имени, дабы не быть узнанным из-за него. Когда он опять ошибся при подаче очередных блюд и повар снова его ударил, он пожелал ему того же, что и в прошлый раз. Когда же и в третий раз повар жестоко его избил, неразлучный спутник его странствия, возмущенный тем, что столь великий муж сносит оскорбления от столь ничтожной особы, и не имея более сил терпеть это, схватил копье, - на него нанизывали посылаемый к столу братии хлеб, - и поразил его изо всех сил, говоря: «Да не простит тебя Бог, ничтожный рабу да не простит Карломан». Братья, услышав это, крайне возмутились, что чужеземец, принятый ими из милости, отважился содеять подобное. И вот, его тут же отдали под стражу, дабы на следующий день жестоко наказать за подобную дерзость. Когда же на следующий день он был выведен из тюрьмы и предстал перед собранием, его спросили - по какой причине осмелился он поднять руку на служителя братии. «Из-за того, - сказал он, - что я увидел, как негодный раб дерзнул не только оскорбить словесно, но и побить палкой мужа лучшего и благороднейшего из всех, кого я знаю на земле». Крайне возмущенные тем, что он предпочел остальным чужеземца, они спросили его - кто же он, тот, который превосходит всех и добротой, и благородством, и почему он не сделал исключения хотя бы для отца монастыря. Тот, будучи вынужден необходимостью, не имея возможности долее скрывать то, что пожелал открыть Бог, сказал: «Он - Карломан, некогда герцог франков, который ради любви Христовой отказался от царства и славы мирской и который достиг столь великого смирения, что его не только теперь оскорбляют ничтожнейшие люди, но и бьют палками». Услышав это, те задрожали, вскочили с кресел и пали [Карломану] в ноги, умоляя о прощении за обиду, нанесенную по неведению. Тот также бросился на землю и со слезами стал отрицать сказанное, говоря, что это неправда, что он не Карломан, но грешник и убийца, и что его товарищ все это выдумал из страха перед предстоящим наказанием за проступок. Что еще сказать? Узнанный всеми, он стал пользоваться великим уважением и почетом. Пропустить это мы не могли, а теперь вернемся к хронике. a