Нэнси Шилдс Коллманн - Преступление и наказание в России раннего Нового времени

Артикул воинский 1715 года считается краеугольным камнем законотворческих реформ Петра, но этот опыт не отразился в деятельности светских судов. Тем не менее он весьма интересен, потому что в нем часто встречаются «толкования» к старым московским законам, остававшимся без комментария, в том числе о намерении осуществить преступление и о стандартах компетентности. В том, что касается наказаний (см. главу 12), традиций и новаций было поровну. Реформы начала XVIII века привнесли мало действительно важных изменений в судебную процедуру и не систематизировали действующее право, их целью было скорее трансформировать институциональную базу судебной работы. Названия и сфера компетенции суда могли меняться регулярно, но судьи вершили правосудие по тем же шаблонам, что и ранее [484].

Три блестящие работы П. Мрочека-Дроздовского, М.М. Богословского и Ю.В. Готье, принадлежащие золотому веку русской историографии конца XIX – начала XX века, и внушительный корпус современных работ описали три этапа судебной и административной реформ, собрав подробные сведения по архивам центральных и местных судов. Примерно до 1710 года институты уголовного права оставались в рамках московской системы приказов. С 1710 по 1719 год управление было децентрализовано путем организации восьми больших губерний. С 1719 года и до конца петровского царствования реформы восстановили централизованную власть посредством системы коллегий [485].

Эти реформы упрощали юрисдикцию в уголовном праве. Попытки в 1680-е годы создать единое подчинение всех приказов не увенчались успехом, и в конце XVII века государство предприняло новую попытку [486]. В 1702 году была расширена роль Преображенского приказа в решении политических дел. Для улучшения городского управления в 1699 году была создана центральная Ратуша, следившая за городским самоуправлением (земскими избами) крупных городов – эти избы могли решать дела даже о насильственных преступлениях [487]. Ведавшие судопроизводством приказы Москвы были объединены: рассмотрение не тяжких преступлений было отдано новому Судному приказу, а тяжких – Стрелецкому приказу [488]. Что касается местного управления, то в 1701–1702 годах упразднили Разбойный приказ и губную систему и передали решение уголовных дел воеводам под надзором Разрядного приказа. Воеводам должны были помогать выбранные дворяне, как было в старых губных избах, но эта затея провалилась. Как и в Московский период, сыщиков и отряды солдат привлекали для борьбы с преступностью, поиска беглых крепостных и прочей помощи воеводам в полицейской работе [489]. Это значит, что на этом первом этапе реформ делались попытки сосредоточить борьбу с преступностью в одних руках.

Для ведения Великой Северной войны (1700–1721) требовались люди и средства, и правительство решилось на децентрализацию. В 1708 году империю разделили на восемь губерний во главе с могущественными губернаторами, ответственными прямо перед Сенатом, созданным в 1711 году. Многие центральные приказы были закрыты, а за счет их штатов пополнили губернские правления. Анисимов считает этот шаг «катастрофой», потому что был уничтожен профессиональный контроль, прежде осуществлявшийся приказами. Центральная Ратуша была закрыта, а городские ратуши подчинены непосредственно губернаторам. Основной территориальной единицей внутри губерний оставался уезд во главе с комендантом, хотя в некоторых крупных губерниях создали промежуточную единицу – провинцию с обер-комендантом во главе. Судебная система следовала этому делению: от комендантских судов через провинциальные (если наличествовал этот уровень) до губернского суда и Сената как высшей инстанции [490].

Несмотря на децентрализацию, на этом губернском этапе реформ сохранились многие старые обычаи. Во-первых, утверждая, что коллегиальное судейство Московского времени не работало («старые судьи делали что хотели»), указ 1718 года вновь ввел принцип коллегиальности, приказывая принимать решения методом голосования и согласия большинства. Во-вторых, сохранялась московская традиция «выборной» службы всех слоев общества, от дворянства до крестьян. Указом 1713 года в губернских центрах создавались ландраты – советы дворян, выбранных дворянами же; а в 1715 году ландраты появились и на уездном уровне. Сначала их обязанностью было устанавливать и собирать подушные налоги, но в суматохе быстрых реформ ландраты получили судебные и административные функции. Тем не менее Д.О. Серов находит в этих реформах прогресс и утверждает, что они создали более единообразную и упорядоченную судебную систему на местном уровне [491].