Нэнси Шилдс Коллманн - Преступление и наказание в России раннего Нового времени

К петровскому времени публичные объявления распространились уже за пределы собственно места казни. В 1699 году, например, в смертный приговор выборным земским и таможенным служащим, виновным в даче и приеме взяток, было включено предписание «объявить во все городы и села и волости» «земским и таможенным и кабацким бурмистром и мирским людем», что за подобное лихоимство им также «быть в смертной казни без пощады». В пространном приговоре 1726 года, согласно которому двух комиссаров и подьячего повесили за взяточничество, судья дал указание не только прибить вердикт к виселице, но и «напечатав, разослать… во все губернии и провинции… и велеть о том для всенародного известия публиковать, и, как в городах, и в знатных селах и деревнях прибить листы» [772]. Момент совершения казни давал государству возможность для особенно широкого транслирования своих законов.

Места для совершения казни были тщательно подобраны: это городские площади в торговый день – для максимальной публичности; места за городскими стенами – чтобы отделить город от скверны, присущей как преступнику, так и процессу наказания; городские ворота – чтобы внушить трепет каждому, кто будет проходить под ними; или места, символически связанные с наказываемым преступлением [773]. В Москве XV–XVI веков казни происходили в различных местах, например «на Москве на реце, пониже мосту» в 1492 году. В 1547 году человека казнили «на лугу за Москвою рекою против города», а в 1555 году много народу было казнено «на Пожаре… по рву, где ныне храмы стоят, от Фроловского мосту до Никольского» [774]. В феврале 1685 года место «торговой казни» было именным указом перенесено от пространства перед Московским судным приказом в Кремле на площадь «за Спасскими воротами в Китае… против рядов», другими словами, в общем, на то же место, которое упомянуто в описаниях казней 1555 года, на современной Красной площади. Таким образом, казни совершались возле Лобного места, круглой платформы, использовавшейся для провозглашения правительственных объявлений и религиозных церемоний [775].

В законах часто подчеркивалось, что казни должны происходить в символически заряженных точках, связанных с преступлением. Уже в 1537 году дети боярские князя Андрея Старицкого были повешены вдоль Новгородской дороги, по которой они шли с ним к Новгороду, что было расценено как заговор и измена. Губные грамоты второй половины XVI века указывали, что вора-рецидивиста («ведомый лихой») следует «повесити в тех местах, где которого татя поимают с татбою»; в 1615 году князь Д.М. Пожарский получил приказ повестить литовских лазутчиков вдоль дороги, ведущей в Великое княжество Литовское; в 1631 году псковскому воеводе было велено вешать каждого, кого поймают за незаконной продажей соли за рубеж, на том самом месте, где его поймают или где он торговал. Новоуказные статьи 1669 года возбраняют преступников «на пустых местах… вершить». Точно так же и в петровских указах предписывалось «воров» «вешать в тех же местах, где будут пойманы и воровали и станы держали» [776].

Законы и юридическая практика прямо увязывают наказание с преступлением и в других аспектах. По Соборному уложению, например, тот, кто передвинул межу, должен быть наказан у межи, а солдат, перебежавший к противнику, – повешен на виду вражеских войск. В интересном якутском деле 1649 года русского промышленного человека, убившего тунгусского князца, приговорили к битью кнутом перед сыном погибшего. В указе 1699 года о пожарной безопасности в Москве было требование, чтобы всякого, кто начинает грабить дома, вместо того чтобы помогать тушить огонь, «бить кнутом, водя по пожару [то есть пожарищу. – Примеч. авт .], безо всякие пощады» [777]. В 1682 году вятский воевода в отписке в Новгородскую четверть, которой он был подчинен, сообщал, что приказал повесить пойманных убийц «по дорогам, хто с которой стороны пришол». В 1689 году соликамский воевода писал царям Ивану и Петру и царевне Софье, что повесил «вора» Федьку Неволина на берегу Камы, на которой тот совершил свои преступления. В 1696 году двух убийц (оба – крестьяне) повесили «на болшой Новгородской дороге». В петровском законе 1705 года встречаются и элементы устрашения, и символического выбора места казни: пойманные беглые солдаты должны быть наказаны перед полком, из которого они бежали; при этом полк должен быть выстроен «с ружьем и знамены и с барабаны»: одного из трех беглых по жребию повесить, остальных бить кнутом и отправить в ссылку [778].