Дмитрий Волкогонов - Сталин

У революции есть не только задворки, есть и авангард, передовая линия, есть "штаб". О нем сейчас речь. Ленин сам стоит у роковой черты; в любую минуту может ее перешагнуть туда, откуда возврата нет. А в ЦК, в Политбюро положение тревожно. Нужны изменения. Нужно единство. Нужно утверждать демократические начала в работе ЦК. Его мнение уважают. Он должен его высказать. Ленин еще раз требует, чтобы ему разрешили диктовать. Его план грандиозен. Он не только намерен сказать о путях укрепления руководства партией, но и продиктовать свое видение путей строительства социалистического общества и преодоления растущих опасностей.

Судьба последних ленинских работ драматична. Значительная их часть была скрыта от партии, окутана саваном сталинской тайны. Своеобразные работы "О придании законодательных функций Госплану", "К вопросу о национальностях или об "автономизации", "Письмо к съезду", некоторые другие ленинские записи увидели свет лишь после 1956 года, после XX съезда партии. А статью "Как нам реорганизовать Рабкрин (Предложения к XII съезду партии)" хотели вначале отпечатать лишь в... одном экземпляре, чтобы показать Ленину. Но и опубликовав (с купюрами). Политбюро и Оргбюро направили специальное письмо в губкомы, что это-де страницы из дневника больного Ленина, которому разрешили в силу невыносимости умственной бездеятельности писать... Эту бестактность подписали Андреев, Бухарин, Куйбышев, Молотов, Рыков, Сталин, Томский, Троцкий 27 января 1923 года.

Ленинский поиск, основанный на осознании опасностей авторитаризма, не был понятен Сталину, да и не только ему. Ленин стоял настолько выше своих соратников в интеллектуальном отношении, что довольно часто его голос словно не доходил до их сознания. Ленин шел далеко впереди. Соратники явно не поспевали за его мыслью, не оценили в полной мере его пророческое, хотя порой и утопическое озарение.

Главная идея, прослеживающаяся во всех последних работах, глубоко оптимистична: у социализма в России есть будущее. Все кардинальные вопросы индустриализация, переустройство сельского хозяйства на добровольных кооперативных началах, превращение культуры во всенародное достояние, вопросы создания государственного механизма управления - рассматриваются через призму народовластия, непременной демократизации всех сторон жизни общества. Но Ленин ошибочно верил, что демократия совместима с диктатурой... Изложенные контуры плана созидания нового общества требовали и новых людей, которые могли бороться за его реализацию. Сейчас для Ленина это было главным.

Внимательное изучение последних писем, заметок, статей Ленина дает основание говорить о том, что он раньше других увидел опасность авторитарного правления. А. Грамши, рассуждая об истоках цезаризма, высказал однажды интересную мысль о том, что, когда противоборствующие силы истощают друг друга, может вторгнуться третья сила, которая подчинит себе соперничающие стороны153. Но, думается, речь здесь должна идти не только и не столько о конкретных группировках людей, сколько об основных социальных силах страны. Они, эти силы, были представлены рабочим классом, крестьянством и партией, а точнее, как говорил Ленин, "громадным, безраздельным авторитетом того тончайшего слоя, который можно назвать старой партийной гвардией"154. Строить социализм можно было лишь на основе мудрого социального компромисса, предложенного Лениным, - нэпа и постепенной добровольной кооперации деревни. Любой другой путь вел к столкновению с крестьянством, к эрозии свободы, утверждению тоталитарных методов правления, которые насаждал большевизм. А тоталитарности всегда нужны цезари. Сталин, как и некоторые другие лидеры из окружения Ленина, не смог понять ленинских слов, что наша партия - "маленькая группа людей по сравнению со всем населением страны"155, что нэп становится главным условием движения к социализму.

Большевики - это продукт городского пролетариата. Союз с крестьянством, если и не мог тогда быть еще равноправным, должен был исходить из возможности крестьянина владеть землей и вести свободную торговлю. Приблизить крестьянина к социализму, как провидчески увидел Ленин, могла только добровольная кооперация, а сцементировать союз двух сил можно было с помощью нэпа. Даже в "тончайшем слое" партии не все поняли глубину замыслов вождя и величину тех опасностей, с которыми народ мог столкнуться на любом ином пути. Другой путь не мог обойтись без насилия, прямого движения к авторитаризму. Насилие нужно было прекратить. Его и так уже было много. Иначе - цезаризм. Так, к несчастью, все и случилось.