Дмитрий Немельштейн - Закономерности и метаморфозы этногенеза. Пять очерков о закономерностях взросления народов

Так или иначе, но возраст и соответствующая ему разобщённость чеченского этноса предопределили ту сравнительную лёгкость, с которой более зрелый кабардинский этнос поставил в зависимость от себя этнос чеченский, во всяком случае, немалую его часть. Но именно теперь, благодаря взаимодействию с кабардинским и в значительной степени с русским этносами, взросление чеченского этноса ускорилось.

Судя по всему, взаимоотношения между чеченцами и русскими довольно долго носили вполне мирный характер. Иначе невозможно было бы создание русскими поселений и развитых хуторских хозяйств, о которых говорит У. Лаудаев [18, с.6].

Но с течением времени добрососедство это начало разрушаться, и не столько по причинам, которые всегда лежат на поверхности, сколько в результате глубинных процессов, совершенно не зависящих от воли чеченцев и русских.

Реконструкция этого процесса (позволю себе повториться) открывает нам следующее.

1) Формирование единого русского государства из разрозненных русских земель, насильственное присоединение к Москве некогда самостоятельных княжеств, вызывает переселение части активного населения этих княжеств на относительно свободные территории, то есть на Дон с его притоками и далее на Терек, где проживали остатки русского населения ещё со времён Хазарского каганата и Тмутараканского княжества.

2) Надо полагать, что русские поселения с определённого момента и на долгое время находились под покровительством кабардинских князей, которые и сами привели сюда с собой толику русских служилых людей из южных районов бывшей Руси и затем неоднократно пополняли свои боевые дружины русскими поселенцами, в том числе и из Рязанского княжества. Думается, что именно такое тесное взаимодействие русского и кабардинского этносов плюс этническая память о боевом содружестве с русичами в домонгольский период привели к тому, что кабардинская княжна (дочь князя Темрюка) стала женою Ивана Грозного, а Кабарда в 1557 году добровольно отдала себя в подданство русскому царю и затем на протяжении многих лет участвовала едва ли не во всех военных предприятиях Московского государства. Причём, в состав возглавляемых кабардинскими князьями военных отрядов обязательно входили и гребенские и терские казаки [19, с.100,114].

3) Необходимо помнить при этом, что часть чеченских племён в это время находилась пусть в слабой, но зависимости от кабардинских князей [18, с.20; 19, с.102]. Последние считали чеченцев своими подданными и, надо думать, что военное превосходство (как один из факторов), благодаря которому Кабарда довлела тогда над Чечнёй, было в немалой степени обусловлено наличием казачьих отрядов, как одного из орудий ограничения чеченской независимости. Именно поэтому кабардинские князья покровительствовали расселению русских на благодатных землях по Тереку, Сунже и Аргуну.

И тут мы опять должны вспомнить, что динамика этногенеза, темпы развития (взросления) этноса – это всегда некий результат взаимодействия двух или нескольких этносов. Отсюда, в соответствии с закономерностями этногенеза, кабардинцы, придя на Северный Кавказ в XIII – XV веках [3, с.472] и, будучи в то время этносом более зрелым, нежели чеченский этнос, переживающий период детства, подчинили его своему влиянию и – совместно с русскими – придали необходимое ускорение взрослению чеченского этноса. Соприкасаясь с более зрелыми общественными отношениями, осваивая и совершенствуя привнесённые элементы агрокультуры (как, впрочем, передавая соседям и свой опыт сельскохозяйственного производства в горных условиях), примечая и обучаясь неведомым ранее политическим приёмам, воспринимая новую военную технику и новые способы ведения войны, чеченские племена быстро прогрессировали в своём развитии. И в какой-то момент – как результат роста национального самосознания быстро растущего этнического организма – возникла необходимость освобождения чеченского общества от кабардино-русской зависимости (впрочем, как и от кумыкской и аварской). Этому способствовали также и естественные разделительные процессы, происходившие в самом кабардинском обществе [19, с.30], стремительно теряющем свою монолитность параллельно с медленно, но неуклонно, консолидирующимся чеченским этносом. Кабарду раздирали внутренние усобицы, характерные для определённого (феодального) этапа этнического развития, и которые переживают все народы, независимо от их численности и времени исторического существования.