Владимир Коршунков - Ветроум. Странное, страшное, смешное в повседневной жизни русской провинции XVIII – начала XX века

На следующий день после осмотра больного допросили саму Мавру.

«А 19 марта Нолинской округи ясашной Стретенской волости починка По речке Сосновке ясашного крестьянина Варлама Гущина жена Мавра Осипова в отраве ею означенного мужа своего в Нолинском земском суде допрашивана и показала.

Маврой ее зовут, родная дочь крестьянина Ботылинской волости деревни Голиков Осипа Прилукова. От роду ей 20 лет. На исповеди и у святого причастия от роду своего ни разу не бывала. В замужество вышла она за реченного Варлама доброволно, сего 799 года прошедшим мясоястием, на Сплошной неделе в пяток, чему минуло толко недель с пять. Мужа ж своего напоила она в пиве на 15 число месяца марта ночью травою, не с намерением, чтоб ево тою травою умертвить, но сие учинила по глупости своей таким образом. Хотя во первых после свадьбы с тем своим мужем она жила согласно и ласково до первой недели Великого поста и он ей ни на словах, ни делом никаких обид и притиснениев не чинивал, равно до сего времяни и домашние не делали ж. А на той первой неделе муж ее подрал за уши, сказав, что сие он ей чинит за то, что с ним она мало говорит. Из чего и взяла она сомнение, что он ее не очень любит. И для того в бытность ее в городе Нолях в первое поста воскресение, на базаре, сошедшись с прежнею своею подрушкою, крестьянина Мартына Машарова дочерию, девкою Акулиной на улице наедине, и между разговоров ей сказала, что муж с нею живет не очень ласково. Которая, де, ей на то отвечала, что у нее есть такая трава, когда оную дать в чем-нибудь напитца, то любить ее муж будет. И обещала оную ей дать, сказывая, что оная называется чемерицею, которую она Окулина ей в бытность на второй неделе Великого поста, но которого дня, не упомнит, у своего отца родного в гостях, в вышеупоминаемой деревне Голиках, на улице, завернутую в тряпке, наедине и дала. После чего с нею разошлись. И потом вскоре воротилась она Мавра в дом мужа. И, ночевав толко со оным одну ночь, при наступлении другой, в сумерки, когда уже затемнело и огня еще не было, попросил ее муж пить, то она, пошедши за пивом и при налитии онаго в ковш, высыпала ту траву всю, ибо оной было весма мало и то истертая в мелкой порошок, похожей по цвету на табак, но сзелена. И более у нее травы той нисколко не осталось. Коего пива по выпитии муж ее часа чрез два зделался внутренностию болен, а прежде того был здоров и толко что тем вечером приехал из лесу с лучиною. А поутру, узнав свекор ее от мужа, что он крайне зделался болен, по сказанию ево, будто бы от выпития пива, при питии коего чувствовал он, что был в нем какой-то сор, то и объявил в мирском дворе. А потом, по прошению своего свекра, села Стретенского священник Мокей Лошкин мужа ее исповедал и приобщил святых тайн. Напредь сего убивств, воровства и других преступлениев никаких она не чинивала и под судом ни за что не бывала» (л. 2 об. – 4).

Позднее Мавра дополнила свои показания: оказывается, муж её «по недопитию пива отдал оное выпить брату своему, которого также вырвало и которой теперь жив и здоров» (л. 6 об.). Доза отравы, таким образом, пришлась на стороннего человека. А муж Мавры мог бы получить из рук жёнушки той гадости и побольше, но обошлось – «жив и ходит».

В тот же день в Нолинске допросили подружку Мавры Акулину.

«А оговорная оною женкою Маврою девка Акулина в земском суде допросом изъяснила.

Акулиной ее зовут, крестьянина деревни Голиков Мартына Машарова дочь, девка. От роду ей 18 лет, на исповеди и у святого причастия у духовного своего отца Петра Сушкова ни разу с роду своего не бывала. Что она сего года в марте месяце на второй неделе Великого поста и никогда крестьянской женке Мавре Осиповой, по муже Гущиной, в своем селении и нигде никакой травы для отравы или опою мужа ее Варлама, чтоб ее впредь любил, не давала. И будучи в первое воскресение Великого поста в городе Нолях на базаре, о даче таковой травы ей Мавре обещания не толко не делала, но с нею нигде тогда не схаживались и не видались. Да и в своей деревне с ней Маврой в бытность ее у отца в гостях нигде не видалась же. Да и в девках будучи, оная Мавра с ней короткого знакомства не имела, ибо живут друг от друга в неблиском разстоянии, чрез целое почти селение по концам» (л. 4–4 об.).

Поскольку Акулина ни в чём не сознавалась, то ей в тот же день устроили очную ставку с Маврой. Акулина и там запиралась. Она, дескать, Мавру вообще не знает.

Похоже, Мавра очень старалась доказать знакомство с Акулиной и подкрепить свою версию. На очной ставке она припомнила, что один мужик проходил мимо них, когда они встретились на деревенской улице и Мавра получала от Акулины траву. Факт их знакомства могла бы подтвердить ещё двоюродная сестра Акулины, которая, мол, видела, как они вместе стирали бельё (л. 4 об.).