Юрий Дрюков - Записки о Восточной (Крымской) войне

«Неприятель все ближе и ближе подходил к нам, так что уж ядра наши стали понемногу долетать до них и вырывать из их рядов жертвы, но вот, лишь только подошли они на пушечный выстрел, наша артиллерия уже целыми рядами стала истреблять их, а они все-таки шли вперед, как бы не замечая и не заботясь о своих убитых собратьях!.. Наконец они подошли к нам почти уж на ружейный выстрел, как на сцену явились их убийственные штуцера, а с моря посыпались тучи ядер, которые в несколько минут уничтожили Минский полк, поставленный близ моря под неприятельские выстрелы бог знает для чего и для какой пользы…»

Убийственный огонь артиллерии и штуцеров союзников просто выкашивал ряды русских войск. Попытки же одолеть врага штыковыми атаками не приносили результата.

«Используя это своё преимущество, неприятель уклонялся от рукопашной схватки, и отступив на расстояние вне зоны поражения от наших выстрелов, открывал убийственный ружейный огонь, что приводило к огромным потерям русских. И тем не менее лёгкой победы у противника не получилось».

Несмотря на полное отсутствие руководства, на совершеннейшее отсутствие даже просто толковой и понятной, имеющей хоть тень смысла команды, не говоря уже о плане сражения, – офицеры и солдаты сражались с обычным мужеством и держались долго в самых невозможных условиях.

«Не более 10 000 наших удерживали за собою позицию часов семь. Артиллерия наша большое пространство уложила неприятельскими телами, и будь хоть какое-нибудь распоряжение светлейшего поумнее, вероятно наши не уступили бы своей позиции. А удержать за собою поле битвы – выгод слишком много! Но бог ещё милостив был к нам: не потеряли ни одного знамени, только 3 подбитых орудия достались неприятелю».

Расстреливая с самого близкого расстояния жестоким огнём своих батарей один из русских полков, генерал Боске с любопытством наблюдал, как русский офицер скакал на лошади вдоль рядов, одушевляя своих погибающих солдат. «Храбрый офицер! Если бы я находился сейчас возле него, я бы его расцеловал!» – вскричал Боске.

Участник сражения, состоявший в штабе Раглана, Кинглэк с уважением отметил большую стойкость и храбрость (a great fortitude) русских солдат при отходе с высот. Их громила французская артиллерия, «страшно избивая их», а они не могли отвечать ни единым выстрелом. И при этих отчаянных условиях «порядок был сохранен, и колонна, с минуты на минуту истребляемая все больше, шла величаво (the column marched grandly)».

Да, русская Армия отступила. Но отступила именно величаво!

«По одним показаниям, союзники потеряли в день Альмы 4300, по другим – 4500 человек. По позднейшим подсчётам, наши войска потеряли в битве на Альме 145 офицеров и 5600 нижних чинов» ( Е. В. Тарле ).

Путь на Севастополь экспедиционному корпусу был открыт, но противник действовал осторожно, полагая, что имеет дело только с авангардом русской армии. «И в самом деле, кто бы мог поверить, что у русских для защиты Крыма, для сохранения Черноморского флота оставлена только горсть войска, когда привыкли считать нашу армию в миллион?»

10 сентября отступающие войска подходят к Севастополю. Но посчитав, что армия не в состоянии предотвратить его падение, а вот быть отрезанной от сообщения с Россией может, Меншиков принимает решение оставить город. Как потом пелось в солдатской песне: «Молвил: „Счастия желаю“, сам ушёл к Бахчисараю, ну вас всех в п…».

Для защиты города против хорошо вооружённой 60-тысячной армии, которая находилась уже в 5 вёрстах (1 верста = 1066,8), был только гарнизон – 1612 человек и моряки Черноморского флота, корабли которого стояли на Севастопольском рейде: 14 кораблей, 7 фрегатов, 11 пароходов и суда мелкого ранга (численность экипажей – 18501 человек, орудий – 1908).

Находящийся на юго-западном берегу Крымского полуострова Севастополь располагался по двум сторонам Севастопольской бухты – южной и северной, и, в соответствии с этим, делился на Южную (собственно город) и Северную стороны. Южная сторона тоже разделялась бухтой, но уже меньшего размера, и тоже состояла из 2 частей: Городской – по западному берегу бухты и Корабельной – по её восточному берегу.

Для отражения неприятеля со стороны моря была создана грозная оборона, состоявшая из пяти линий батарей – 610 орудий. А вот от нападения с суши город был защищён очень слабо.