Андрей Синельников - Тайны петербургских крепостей. Шлиссельбургская пентаграмма

Утро следующего дня оказалось на редкость солнечным, сытым и радостным. Предыдущий вечер оправдал все надежды и даже их превзошел. В кафе с милым названием «Чердак» не менее милые девчушки лихо наметали на стол множество сытных и вкусных блюд, приправив пивом и водочкой, так необходимой после долгой дороги. Злобная философия отступила и сменилась негой, остатки которой продолжали давать о себе знать утром нового дня. Акула, похоже, тоже отдохнувшая за ночь, радостно рванула с места и понесла нас к намеченному объекту съемок, оставляя за собой дворцы и мосты Северной Пальмиры, заводы и фабрики индустриального гиганта и памятники колыбели революции.

Все началось буквально за ямами стройки новой кольцевой дороги вокруг города-героя Санкт-Петербурга. Началось в стиле традиционных романов, заполнивших полки наших книжных магазинов яркими обложками с жуткими картинками, а головы наших читателей ― яркими образами вурдалаков и дев-оборотней. Только все было гораздо прозаичней и проще.

На очередном повороте, сверяясь с картой, выпущенной для шпионов и оккупантов, потому как найти на ней свое местонахождение не под силу даже агенту 007, мы, конечно же, повернули не туда. Дорога, идущая вдоль Невы, повела нас в том направлении, куда мы и стремились, но как-то… не так что ли… или не совсем так. В народе есть такое выражение: «Леший водит». Это как раз то. Это именно так и можно было определить. Точнее не скажешь. Кто уж и куда нас водил – загадка. Но что водили, ― точно. Дорогу, по которой мы ехали, если то, во что превратился широкий тракт, можно было назвать дорогой, на карте обозначить не удосужились. Однако впереди маячил разбитый рыдван, а с правого борту маняще блестела своими буро-свинцовыми водами Нева. Помня известную истину, что река обязательно выведет к жилью, и точно зная, что Шлиссельбург стоит на том месте, где Нева вытекает из Ладоги, мы были уверены, что потеряться нам просто невозможно и упрямо двигались вслед за рыдваном в неизвестность.

Неожиданно дорога вывела нас на перекресток, где аккурат на пересечении двух неизвестных картографии дорог стояла автозаправка, также не известная, по всей видимости, никому. Рыдван пропал как в воздухе растаял. Редактор, грязно высказываясь по поводу карт, дорог, автозаправок и всей их родни, вылез и пошел к заправке. Внутри стеклянного домика сидела странная девушка в буклях, напоминающая бедную Лизу, посаженную в аквариум. Одна удивленно вскинула глаза на вошедшего Редактора, будто в ее замок вломился Змей Горыныч.

– На Шлиссер где проедем? Здравствуйте! – раздраженно буркнул Редактор.

– Куда!!? – словно у нее спросили дорогу на Марс или, в крайнем случае, в Антананариву, переспросила девушка.

– На Шлиссельбург. На худой конец, к мосту через Неву, – уже спокойнее пояснил он.

– Туда! – она неопределенно махнула в сторону дороги.

– Куда? Направо, налево, прямо? Тут же перекресток.

– Тут не перекресток, – опять вскинула ресницы бедная Лиза, – Тут распутье!

– До свидания, – Редактор вышел из аквариума, чуть не столкнув странного деда, идущего навстречу.

– Налево сынок, – как бы прочитав его мысли, произнес дед, – Налево отсюда и все прямо. Прямо. Смотри, вправо не сворачивай, – и хитро добавил: – Направо пойдешь, ― голову потеряешь!

– Понял, спасибо, – кивнул Редактор, буркнув себе под нос, – Шутник хренов!

«Акула», сыто заурчав, кинулась доедать узкую дорожку. Но леший был парень не промах. Они все-таки свернули направо, прощелкав клювом поворот, и вкатились в мертвый город. Город не город, так городок. Он встретил их пустым клубом, бывшим когда-то усадьбой дворянских недобитков, потом, по всей видимости, очагом культуры и теперь просто домом без стекол и дверей. От него полукругом разбегались такие же мертвые флигели, а от них кругами, как от упавшего в озеро камня, ― дома. Такие же пустые и холодные. По центральной улице городка шли люди. Серые люди в серых одеждах и с серым выражением лица. «Акула», притаившись, замерла и, озираясь, притихла. Тишину городка не нарушало даже урчание ее мотора. Люди шли молча, двери открывались и закрывались без звука. Поэтому шум подъезжавшей машины был как гром среди ясного неба. Продюсер, задрав голову, с удивлением стал разглядывать некое серебряное чудо, двигающееся по улице в их сторону. Большой любитель всякого колесного транспорта, такое он видел впервые. Было даже трудно сказать, что это за марка, потому как в своей жизни таких он еще не встречал, хотя конструкцией напоминало агрегат смесь внедорожника и минивэна. Однако времени на размышления не было, потому как чудо уже проезжало мимо.