Петр Букейханов - Как Пётр Первый усмирил Европу и Украину, или Швед под Полтавой

В целом решения и поведение Карла позволяют предположить, что тип его реагирования на окружающую действительность сложился под влиянием таких индивидуально-личностных свойств шизотимического круга, как агрессивность и спонтанность. Не уравновешенные сколько-нибудь выраженными тревожностью и сензитивностью, представляющими собой показатели интериоризированного социального контроля, указанные свойства привели к тому, что активность данной личности стала сопровождаться все возрастающими проявлениями агрессии, повышенной импульсивности и антисоциальными действиями [315]. Компенсация психологического дискомфорта, вызываемого отсутствием эмоциональной близости с окружающими в силу шизотимических особенностей личности, происходила у Карла XII за счет аддиктивных действий – стремления постоянно находиться в ситуации риска и стресса. Тем не менее, когда длительные стрессовые воздействия превысили адаптационные возможности психики короля, психосоматические компенсаторные механизмы почти полностью заблокировали его физическую активность – после поражения под Полтавой Карл XII пять лет прожил в лагере под городом Бендеры, находясь большую часть времени в апатичном бездействии, резко контрастировавшим с его прежним активным образом жизни.

С другой стороны, акцентуации психики по шизоидному типу зачастую коррелированы с развитием интуитивно-образного мышления и, как следствие, повышенными способностями в предпочтительной для данного индивида сфере деятельности. Соответственно, сила Карла XII как полководца определялась именно такими индивидуально-психологическими особенностями, которые заключались в интуитивно-точном определении слабого места в позиции противника и организации там быстрого, мощного удара пехоты и кавалерии, причем действующих холодным оружием. Сам король вдохновлял солдат, находясь в первых рядах, и шведы, в отличие от своих противников, не избегали рукопашной схватки, а даже стремились к ней. Примерами могут служить все сражения и битвы Северной войны, где шведской армией командовал король Карл XII.

Однако, как говорят на Востоке, мудрый воин достигает цели без любви и ненависти. Карл же, испытывая непреодолимую потребность к риску и «физическую» любовь к войне [316], постоянно лично участвуя в схватках и стычках, не избежал озлобления против врага. Недаром свои воспоминания генерал Адам Левенгаупт (Adam Ludwig Lewenhaupt, швед. Leijonhufvud), губернатор Лифляндии и Курляндии, шеф Уппландского пехотного полка, единолично командовавший войсками в битвах под Салатами, Гемауэртгофом и Лесной, возглавлявший шведскую пехоту в Полтавской битве, подписавший капитуляцию шведской армии под Переволочной, озаглавил так: «Вредные последствия самодержавия и горькие плоды злости» [317].

Злость короля была направлена, прежде всего, против русских, которых он считал главными врагами Швеции. Свои политические взгляды Карл основывал на военном опыте, исходя из которого нельзя было допустить военного усиления царской России за счет обучения ее армии по «немецкому образцу» [318]. Единственным путем достичь этого королю представлялся военный разгром русских, а затем территориальное расчленение их страны и передача престола зависимому от Швеции кандидату, то есть повторение того, что он совершил в Польше, низложив польского короля – саксонского курфюрста Августа II. Как отмечал шведский министр Карл Пипер, для безопасности шведской короны недостаточно компенсаций или территориальных уступок с русской стороны, поскольку военная мощь московитов достигла опасных масштабов для всех христианских земель благодаря введению в русской армии заграничной военной дисциплины, что требует сломить эту мощь и задушить ее в самом зародыше [319].

Такая позиция шведского короля по «русскому вопросу» была далеко не новой. Уже в начале XVI века военно-политическое руководство Ливонии стремилось не допускать в Московию ремесленников и мастеров, чтобы избежать военного усиления державы царя Ивана IV «Грозного». Так, в 1549 году магистр Ливонского ордена Иоганн Рекке (Реке, Johann Recke) добился запрета императора Священной римской империи Карла V на работу в Москве группы из 123 европейских мастеров – строителей, литейщиков, оружейников, архитекторов и живописцев во главе с саксонским купцом Иоганном (Гансом) Шлитте (Johann (Hans) Schlitte, был арестован в Ливонии, но ему удалось бежать в Германию) [320]. Карл V объявил, что запретил кому бы то ни было нанимать и переправлять в Россию военных специалистов и оружие. Аналогичной позиции в то время придерживался и король Швеции Густав I Ваза (Gustáv I Vasa).