Петр Букейханов - Как Пётр Первый усмирил Европу и Украину, или Швед под Полтавой

Отображенная на портретах внешность Карла XII обнаруживает такой важный диагностический признак, установленный Э. Кречмером по ряду шизофренических лиц, как несоответствие между слишком длинным носом и сравнительно небольшим размером нижней челюсти (так называемый угловой профиль) [305]. Это отличие принадлежит к наиболее частым специальным конституциональным признакам шизофренической группы: «Где встречаются длинные носы, там мы часто находим у близких родственников нечистые параноидные психозы, случаи шизофрении, а также шизотимические личности» [306].

Соответственно, так же, как и царя Петра, шведского короля отличали:

1) резкая эмоциональная холодность и безразличие по отношению к судьбе других людей (еще в начале Северной войны подполковник шведской армии Карл Поссе (Carl Magnus Posse) заметил, что если кого-нибудь из знакомых короля убивают, то он это так же мало принимает к сердцу, как если бы это была вошь, и никогда не жалеет о такой утрате; примерно в это время от болезней скончались кузен короля и его личный слуга, что, по свидетельству очевидцев, не вызвало у Карла ни сожаления, ни удивления [307]);

2) подчинение всех действий некой системе установленных самим собой внутренних принципов и установок, обеспечивающих «строгую справедливость» – шведский король почти всю войну решительно отказывался от любых мирных предложений Петра I, потому что считал своей обязанностью восстановить справедливость, наказав царя за вероломное нарушение мирного договора России со Швецией [308](в письменных обращениях к русским, отпечатанных на русском языке в Голландии, король объявил своей главной целью освобождение русского населения и низложение царя Петра, который вместе с иностранцами с яростью притесняет и мучает русский народ, поэтому шведы силой оружия обеспечат русским свободное избрание нового законного и праведного государя; обращения распространялись шведами через отпущенных из плена русских солдат, отправлявшихся в Белоруссию и в район Смоленска [309], что заранее обнаружило главное операционное направление, избранное шведским командованием; по поводу напрасной веры шведского военно-политического руководства в возмущение русского народа, В. Молтусов совершенно справедливо замечает, что шведам с их западноевропейской психологией был совершенно непонятен глубокий монархизм русского общества, по причине которого основная масса русских людей не связывала никаких надежд на избавление от гнета с началом иноземного вторжения, да еще иноверцев-протестантов [310](русские всегда связывали свои надежды с приходом к власти «доброго царя», который ограничит всевластие «злых бояр», поэтому шведы должны были сразу же подобрать подходящую кандидатуру на роль «доброго царя» и затем всячески пропагандировать эту личность как нового национального лидера, в противовес царю-антихристу Петру I . – П. Б. ));

3) агрессивность – Карл XII предпочел организацию взаимного убийства людей на войне любым другим сферам человеческой деятельности, хотя, по свидетельствам современников, имел самые разнообразные способности (например, в области архитектуры [311]).

В сексуальном плане Карл отличался свойственным шизотимикам понижением полового инстинкта, но, в отличие от царя, не компенсировал это за счет чрезмерного раздражения и повышенной приоритетности сексуальной сферы, так что существует даже точка зрения, что до конца жизни король оставался девственником [312], а сам Карл говорил, что он «повенчан с армией» (тем не менее, тесная дружба с юным герцогом Максимилианом Вюртембергским, восхищение красотой сына хана Девлет-Гирея [313], а также постоянное наличие фаворитов из числа офицеров косвенно свидетельствуют о латентной гомосексуальности).

Таким образом, если вообще позволительно судить о психологических особенностях личности по признакам внешности, то портретные изображения Карла XII явственно показывают шизоидные черты. Вероятно, именно эти особенности психики во взаимодействии с внешней средой определили формирование патологических черт личности короля – «физическую» любовь к войне [314], в жертву которой были принесены все другие человеческие интересы и склонности. Шизоидные стереотипы мышления также помешали Карлу адекватно реагировать на изменения в стратегическом положении сторон в ходе Северной войны и объективно оценить способности и возможности своего главного противника – царя Петра I.