Степан Злобин - Салават Юлаев

- Женщин с детьми пустить, - приказал Салават.

Их выпустили. Женщины ведьмами бросились на своих врагов. Слышались истошные вопли, плач, покрывавшие и ругань заваленных в логове злодеев, и крики освирепевших воинов, среди которых были раненые и убитые.

Женщин насильно оттаскивали от дверей Кулуева дома, но они, отбиваясь, рвались развалить завал у дверей, царапались, выли, кусались...

- Огня изменникам! Жечь их! - кричали юные воины.

И пламя опоясало дом...

Улица осветилась. Быстро занялись стены Кулуева дома. Обреченные гибели злодеи завопили в отчаянии, моля о пощаде. Их жены вырвались из толпы и кинулись в пламя. Их схватили и, отбивавшихся, потащили назад. В это время двое людей показались на охваченной пламенем кровле, одежда на них горела. С воплем звериного ужаса бросились они с крыши в сугроб.

Салават наложил стрелу, и один из них упал, пораженный ее острием.

- Я поеду с вами! Я с вами! - крикнул второй, умоляюще простирая руки.

- Так воинов не набирают, - сказал Салават и спустил стрелу во второго...

Еще двое выскочили в тот же пролом в кровле, ринулись в снег. Один из них побежал... Еще один выскочил из огня на улицу.

- Ни один не должен уйти! - обратился к воинам Салават.

- Бей их, бей! - закричали в толпе, и десятки дубин, стрел, пуль и камней обрушились на спасавшихся из огня.

Уже не слышно было отдельных возгласов сожаления. "Смерть, смерть им!" - кричали юноши и бросались с оружием на выскакивающих из пламени.

Стена соседней избы задымилась.

- Воды! - крикнул Салават. - Их и так теперь возьмет шайтан. Воды сюда!

Соседнюю избу почти мгновенно залили, закидали снегом, не дав ей разгореться. Первая изба сгорела дотла.

Толпа вдруг оцепенела. Все молчали. Салават в общем молчании произнес спокойно и четко:

- Так будет всем государевым ослушникам...

Салават не выставил никаких дозоров по дороге к Шиганаевке, и потому сердце его дрогнуло тревогой, когда при отсвете пожарища он увидал мчавшуюся по улице конницу.

Но это оказались свои: посланные для набора людей приехали из Юнусова и Муратовки. Они бы прибыли только утром, но зарево над Шиганаевкой встревожило их. Воины подумали, что это солдаты царицы зажгли аул Салавата, и примчались на помощь.

Салават выступил в поход еще до рассвета. В селениях Шайтан-Кудейского и Кущинского юртов он по пути набирал еще воинов, и вот четыреста всадников поспешили с ним к Красноуфимской крепости.

Всюду лежал глубокий снег, и приходилось ехать только натоптанными дорогами, на которых невозможно было разминуться с гонцами, посланными с севера. В первый же день Салавату встретился посланец Чигвинцева. При нем не было никакого пакета. Лишь на словах он сказал, что произошло большое сражение и пугачевцы едва отбили врага от своих укреплений, причем атаман Петр Лохотин убит.

Салават гнал свой отряд, не давая отдыха ни людям, ни лошадям, только меняя заводных коней. В морозном воздухе над скачущим отрядом висело облако пара...

На второй день второй гонец подал Салавату пакет от есаула Матвея Чигвинцева. Есаул сообщал, что Красноуфимская крепость пала, атаман казацкой команды Михайла Мальцев попал в плен к злодеям, а сам он, Матвей, отошел за реку Уфу и движется с оставшимися людьми на соединение с Салаватом.

"И вам бы, господину полковнику Салавату Юлаевичу, гнева на нас не положить, поелику дрались с ворьем-супротивниками, как вы указали, как присяга и совесть велит, и многие пали в боях, и снег на полях стал красен от крови, однако же пороху, ядер, свинцу недостача, да против огненна боя с пиками, с саблями не устоять. Да у них, господин полковник, изволите видеть, - пехота, а ей по зимнему времени во сражениях действовать способней и легче..."

И вот в горах Кара-тау высланный Салаватом разъезд встретил разбитое войско, отошедшее от Красноуфимской крепости, а через час башкирская конница Салавата соединилась со смешанным, растянувшимся вдоль дороги отрядом Чигвинцева.

Чигвинцев вез с собой пять оставшихся пушек, без ядер и пороху. Пять пушек были потеряны и остались в плену у врага.

Расположившись в ближайшей деревне, Салават выслушал рассказ Матвея Чигвинцева о боях. По всем дорогам и тропкам выставил он дозоры, чтобы в крепости не узнали о том, что подходит свежее пугачевское войско.

Надо было ворваться в крепость без выстрела, одолеть ее одной лишь внезапностью натиска, потому что не было пороху. Потому и нельзя было дать ни коням, ни людям долгого отдыха, во время которого командиры противника успели бы разведать их силы и подготовиться к отражению атаки.