Степан Злобин - Салават Юлаев

Юлай изменился в лице.

Салават опустил было глаза, но поборол смущение, снова поднял взор и отчетливо продолжал:

- Еще государь повелел тебя привести к присяге ему, Петру Федоровичу, царю сарайскому{296}. Еще требует он, чтобы ты созвал джиин* и призывал свой юрт на войну в защиту его, государя. Если ты с нами - вот тебе письмо государя, государь зовет тебя на службу полковником.

______________

* Джиин - народное собрание.

Юлай, опустив глаза, слушал речь Салавата. Салават протянул ему, достав из-за пазухи, пакет.

- Шулай, шул-шулай, - повторял старшина, в размышлении кивая головой.

Когда Салават подъезжал, толпа невольно настроилась против него. Она видела в нем защитника богатого старшины. Когда Юлай заговорил, жалуясь, злоба толпы усилилась, пронесся ропот, легкий, но явно выражающий недовольство. Если бы Салават заступился, его влияние было бы подорвано. Когда он заговорил, все замерли, ожидая, что он, строгий к другим, нередко жестокий в расправах, помилует своего отца. Салават вовремя поборол себя и сказал, что нужно. Уже не тихое, а громкое и почти восторженное: "Шулай! Ай, Салават! Шулай!" - раздалось из толпы.

- А вон Ильтемир, полковник, не брал ничего с брата, - говорили в толпе.

- Ильтемир и с кунаков не берет... Молодец, Салават!

- Вот батыр!.. Вот туря!..

Юлай уже с удовольствием слушал эти возгласы. Хитрый и умный сам, он был удивлен и восхищен умом Салавата: он понял, что этим самым сын его подчинил себе не одну сотню воинов.

Старик выпрямился и отвечал, не сходя с лошади и почтительно, но с достоинством принимая письмо:

- Салават Юлай-углы, полковник государя, в Шайтан-Кудейском юрте нет врагов тебе... Я дам не пятьдесят, а сто пятьдесят лошадей, и я дам не сотню воинов, а всех, кто может держать оружие. На родине славного батыра не должно быть трусов и отступников, пусть на головы их падет проклятие, если найдутся, жягет. А моей присягой пусть будут мои дела. Пусть аллах сразит меня, если отступлюсь. Имя его - свидетель моих обещаний.

Радостными криками встретили воины слова старшины.

- Войди в дом, полковник, - предложил Юлай, - а твои люди пусть режут баранов, сколько надо, и не касаются других домов, - я хочу сам угостить храбрых воинов.

- Хитрый старик! - крикнул кто-то из толпы, но возглас его затерялся в общем шуме и гвалте.

Салават вошел в дом.

Юлай созвал аульных старшин своего юрта. Многие не прибыли, а приехавшие аульные старшины обещали, что легко поднимут свои аулы; на аульном же сходе оказалось, что многие против участия в войне, а часть людей бежала во главе с Бухаиром в горы, как только приблизился Салават.

- Урусы грызутся, а нам зачем лезть? - говорили они.

- Под начало к мальчишке идти? Еще не хватало! - подтверждали другие на сходке в ауле.

Иные были обижены тем, что Салават передал только Юлаю письменное приглашение на службу, и завидовали.

- Сын за отца хлопочет, - говорили они. - Кто знает, что не сам Салават написал письмо от царя? Он в грамоте дошлый!..

- Юлай-то тоже против царицы, как будто не он старшина!

- Ничего, кота и в чалме узнают!..

Пугачев видел башкир в боях{297} и уважал в них бесстрашных, горячих воинов. Узнав от Салавата, что его отец был на службе в Пруссии и получил награду, что в юности он был участником смелого бунта башкир, а теперь уже много лет состоит юртовым старшиной, - Пугачев оценил в нем бывалого воина, бунтаря-вольнолюбца и главу одного из знатнейших башкирских родов. Он решил, что этот бывалый и опытный человек будет полезен как предводитель башкир.

Салават тоже знал, что если удастся склонить к участию в восстании отца, то этим самым он сворохнет тяжелую глыбу нерешительности стариков, которые не захотят отстать от Юлая, а Салавату казалось, что раскачать аксакалов - старейшин - это значило раскачать весь народ.

В доме старшины готовили угощение для воинов. Зайдя на женскую половину, к матери и Амине, едва успев поздороваться с ними, но весь горя жаждою деятельности, он не задержался ни с матерью, ни с женой, которая в молчаливой и восторженной растерянности глядела на блестящего воина, каким теперь стал Салават. Оставив мать и жену хлопотать со стряпней, Салават вошел в дом отца. Тут оказались уже и мулла, и Рысабай. Отец пригласил Салавата садиться.

Важно усевшись в кружок, старики молчали, и Салават из вежливости не нарушал молчания.

- Что же царица так скоро пустила тебя домой? - вдруг спросил Рысабай, одной рукой теребя бородку, обшлагом другой отчищая носок своего сапога. Он спросил это так, как будто ни единого слова не слыхал о царе.