Александр Надысев - Жемчужины Москвы. Часть 2

– А, Лев Артурович! – гулко ответил Барановский. – Ко мне подниматься не нужно, я сам закончу. Лучше начинайте разбирать стены восточного предела церкви. А далее приступим к разборке двух верхних ярусов колокольни.

А про себя подумал: «Хорош мой ученик, правда с ленцой, но всё же приехал помочь мне».

– Понял, – звонко ответил Давид. – Вы, Пётр Дмитриевич, лишаете меня удовольствия наблюдать за вами. Вы висите в люльке, как циркач.

– Идите уж, идите, – громыхнул голос Барановского сверху, – скоро каменщики прибудут.

Когда Барановский спустился вниз, он сразу пошёл смотреть, как идут работы по разборке предела.

– Отлично ребята, – похвалил Барановский, увидев, что каменщики уже очищали от мусора фундаменты двух пределов церкви.

– А вы знаете, что это за пределы? – спросил он каменщиков, обступивших его.

Бригадир степенно ответил за всех:

– Я слышал от вас, что пределы церкви более поздние пристройки к храму. Вот мы их и сносим. Так?

– Правильно! Я же вам рассказывал, что как только выгнали поляков из Москвы в 1612 году, так князь Дмитрий Пожарский для Казанской иконы Божией Матери сразу и поставил деревянную церковь в честь освобождения России от захватчиков. А вскоре царь Михаил Фёдорович Романов на свои деньги вместо деревянной церкви велел построить каменный храм – собор Казанской иконы Божией Матери, той иконы, которая помогла второму ополчению одолеть поляков. Строить храм доверили зодчим Семёну Глебову и Науму Петрову, а ещё в грамотах числился зодчий Абросим Максимов. В новый каменный храм поместили Казанскую икону Божией Матери, главную войсковую святыню ополчения, и в 1625 году патриарх Филарет его освятил. Вот этот храм Казанской иконы Божией Матери постройки XVII века и нужно восстановить, очистив его от поздних переделок.

– Понятно, – заговорили каменщики, – пределы вокруг церкви, два яруса колокольни – всё это более поздние пристройки.

Барановский, вдруг, заторопился:

– Вот что братцы, надо поспешить вернуть колокольне прежний вид, а там видно будет. Может тогда не станут сносить Казанскую церковь, ведь она не мешает проведению на Красной площади демонстраций.

– Неужели снесут? – воскликнул Давид. – А мне эта церковь так нравится.

– Воскресенские ворота точно разберут, да и храм Василия Блаженного тоже под вопросом сноса. Видите ли, Кагановичу необходимо, чтобы в праздники сразу четыре колонны демонстрантов входили на Красную площадь. Мы с Грабарём и архитекторами Щусевым и Сычёвым, как могли, боролись с властями за эстетическое оформление площади к праздникам, даже писали письма, но тщетно. Если большевики боролись с религией, то мы отстаивали храмы, устраивая в них музеи.

Вдруг, совершенно неожиданно на стройке появились милиционеры и, предъявив постановление Моссовета о прекращении работ в Казанской церкви, арестовали Барановского.

1936 год. Барановский был освобождён из ссылки досрочно, и теперь, как неблагонадёжный, проживал в Воскресенске на 101 километре от Москвы. В городе Воскресенске Барановский сразу нашёл себе занятие, обследуя Воскресенский Кремль, но мысли о Казанской церкви на Красной площади не покидала его, и он решил обязательно поехать в Москву и посмотреть на месте ли церковь. Отметившись у оперуполномоченного милиционера, он тайком, в 7 часов утра на пригородном поезде уехал в Москву. И что он увидел?

– Кошмар! – закричал Барановский, когда увидел, что знакомая ему бригада каменщиков разбирает Казанскую церковь. – Что вы делаете?

– Нам начальство приказало разобрать церковь, как пережиток царского православия, а колокольню мы снесли ещё в 1929 году.

– Ребята, какой же я дурак! – стал корить себя Барановский. – Даже не удосужился сделать обмеры церкви на случай её слома.

– Так ещё не поздно, Пётр Дмитриевич, – спокойно ответил бригадир каменщиков, – мы поможем!

– Но это будет противозаконно, – предупредил Барановский.

– А мы будем помогать скрытно, и никто не узнает! – заулыбались каменщики.

Так Барановский успел сделать необходимые кроки 6 6 Кроки – набросок чертежа с размерами. , а уже вечерами в Воскресенске вычертил планы, фасады и необходимые разрезы Казанской церкви, которую каменщики разобрали и строительный мусор вывезли на окраину Москвы.

И вот наступил 1991 год. Московское правительство приняло решение о воссоздании Казанской церкви и объявило конкурс на лучший проект реконструкции церкви. Тогда, работая над проектом, Олег Журин обратился к своему учителю 88-ми летнему Петру Дмитриевичу Барановскому, зная, что у того есть кроки, обмерные чертежи и фотографии Казанской церкви. Старик растрогался и передал своему молодому коллеге заветный рулон чертежей со словами: