Димитрий Чураков - СССР при Брежневе. Правда великой эпохи

Однако подобного рода политтехнологии могли носить исключительно точечный характер. Андропов же нуждался в применении против своих соперников оружия массового поражения. И такое оружие в арсенале Андропова отыскалось. Новоявленный генсек понимал, что общество ждет от него обновления и наведения порядка. Расставляя повсюду преданных себе функционеров, Андропов решал не только кадровые проблемы. Через прессу стране навязывались иллюзии, что к управлению страной идут молодые, динамичные, готовые к переменам политики. В действительности, только с точки зрения советской действительности тех лет, когда у кормила власти стояли совсем уж древние старики, люди пенсионного и предпенсионного возраста, такие деятели, как Горбачев, Яковлев, Алиев и др., могли считаться «юнцами». Но народ верил Андропову. Должен был народ поверить также в способность Андропова обеспечить порядок. И вот тут-то пригодились технологии, прежде тщательно отработанные силовиками в Закавказье, среди которых особую ценность приобретали массовые антикоррупционные компании. Борьба «за чистоту рядов» позволяла, не опасаясь открытого сопротивления, уничтожать всех неугодных, карая виноватых и клевеща на невинных. А с другой стороны, антикоррупционная риторика неминуемо должна была создать Андропову позитивный имидж народного заступника, сурового, но справедливого вождя.

Обвинения в злоупотреблении властью в целях обогащения прозвучали против министра внутренних дел Н.А. Щелокова. Его главная вина состояла в том, что, являясь министром МВД на протяжении многих лет и пользуясь безусловной поддержкой Брежнева, он не только укрепил свое собственное ведомство настолько, что милиция могла обходиться без назойливой «поддержки» со стороны чекистов, но позволял себя вмешиваться в вопросы, которые находились в компетенции подвластного Андропову КГБ. Он, в частности, выступал резко против высылки из страны писателя А. Солженицына, за что, как известно, ратовал Андропов. Мстительный Андропов не мог просить подобных прегрешений, и 16 декабря 1982 года бывший товарищ Брежнева оказался в отставке. Над ним висела угроза ареста. Щелоков был не только изгнан из органов, но и прошел своеобразную процедуру «гражданской казни» по-советски – его лишили наград и двух государственных дач, обладание которыми в те годы было важной приметой принадлежности к кругу избранных. Взамен прежних Щелокову выделили дачу в Серебряном Бору, много скромнее прежних. Там и произошло трагическое событие, которое до сих пор оставляет много нерешенных вопросов – так называемое «самоубийство» супруги бывшего министра Светланы Владимировны. В своей монографии об Андропове Семанов приводит важное свидетельство о произошедшем. Это показания сестры-хозяйки Щелокова, данное ею следователям. Вот что она тогда рассказала:

«С семьей Щелокова Н.А. я знакома с 1971 года, с этого времени выполняю в их доме работы по хозяйству, готовлю им еду… Отношения у Николая Анисимовича с женой были исключительно хорошими, доброжелательными…

19 февраля, в субботу, я, как обычно, приехала к ним на дачу в половине девятого утра, чтобы приготовить завтрак. Покормила их в одиннадцать часов, оба поели с аппетитом, оделись и пошли на прогулку. Ничего необычного в поведении и разговорах Щелоковых я не заметила, разве что Светлана Владимировна была очень грустной. Однако таким ее состояние наблюдалось все последнее время – переезд с министерской дачи на другую, прекращение встреч и связей с постоянным кругом друзей и знакомых она переживала болезненно…

Вернулись они с прогулки примерно в половине первого, разделись и прошли в столовую, где о чем-то говорили между собой. Я с Тамарой (сестрой-хозяйкой госдачи. – С.С.) сразу ушли на кухню готовить им чай и закрыли за собой дверь. Этим мы занимались минут пятнадцать и вдруг услышали крик Николая Анисимовича. Мы выбежали в коридор и увидели его, спускавшегося по лестнице со второго этажа. Он был взволнован, растерян и кричал: “Моя девочка застрелилась!” Мы бегом поднялись на второй этаж и увидели, что Светлана Владимировна лежит в луже крови на полу в спальне. При нас она два-три раза судорожно вздохнула и затихла. Николай Анисимович наклонялся к ней, щупал пульс, обнимал ее. Он испачкал руки кровью и когда поднимался, то опирался на кровать. Следы крови на пододеяльнике оставлены им. Хорошо помню, что на диване лежал пистолет. В ногах у Светланы была ее сумочка…