Николай Морохин - Боги Лесного Заволжья. Путешествие по старым русским рубежам

Живым – широкую степь с высокими птицами, с бегом коня.

Мёртвым – это вечное дерево, перебирающее чётки и шепчущее древние мудрые суры Корана.

Дерево это совсем даже не годится для живых – так для них не годятся и «убитые» предметы с мансийских кладбищ. Но тем не менее дерево это любимо живыми.

Спустя несколько месяцев я занимался оформлением старой актуковской ветлы как памятника природы в администрации села Уразовка. Меня хорошо поняли: документы, подготовленные мной, были тут же подписаны…

В кабинете главы Краснооктярьской районной администрации я не обратил в первый момент внимания на ожидавшего своей очереди поговорить с начальством молодого человека. Но он вслушивался в нашу с главой беседу. И вдруг встал, подошёл к столу. И почти возмущённо заговорил:

– Да, в Актукове ветла замечательная, делаете её памятником… А у нас как будто на кладбище ничего нет! Да у нас ещё лучше дерево! Только вы к нам не приехали, ничего не посмотрели…

– Куда?

– Кзыл-Яр! Там у нас такая берёза…

– Поедемте.

– Да хоть сейчас!

– На чём?

– Машина под окнами!..

Молодой человек по-татарски наспех договаривается с главой администрации, что вернётся через пару часов. Всё нормально: его примут, с ним поговорят, никуда не уйдут. Ну, и ладно…

И мы уже едем в Кзыл-Яр (а по-русски Красный Яр) смотреть берёзу.

Ехать не вот как далеко – километров восемь, но топать пришлось бы по мартовской грязи часа полтора. Человека, который пожелал мне показать берёзу, зовут Рафаэль, он дояр и живёт в Кзыл-Яре в первом же новом доме при въезде в него. Он упоённо рассказывает мне и о своём селе, и о том, как работает на ферме («Это работа – самая мужская. Она тяжёлая и требует крепкой руки»). Приглашает не очень торопиться назад и непременно у него пообедать: он уезжал – жена варила обед, гостю она будет рада…

И вот эта берёза на кзыл-ярском кладбище…

Кургонсат – Страшное Дерево

Странное сравнение – она похожа на фонтан. Могучий толстый ствол поднимается метров на пять и там распадается на три части. Те изгибаются в разные стороны, клонятся к земле, достигают её, укореняются ещё раз и снова тянутся вверх, теперь уже почти строго вертикально, метров на двадцать.

– Я же говорил: таких берёз больше нигде нет… Вот, не зашли в Кзыл-Яр, не посмотрели на неё… В Актуково всякий приедет, а мы в стороне от дороги. Но разве правильно про неё забыть, а?

Рафаэль не помнит, как звали человека, похороненного под берёзой. Знает: это тот, кто выбрал место для Кзыл-Яра. Знает: к берёзе можно приходить, если будет плохо.

Поиск чудес в татарском крае сложен и прост одновременно. Здесь всё – как на ладони. Здесь, в безлесных местах, далеко видно. Только вот понять бы иной раз – что там, на горизонте.

Сколько раз пролетал на попутной машине мимо Уразовки по обходной дороге. Слева – холм, поднимающийся над маленькой пересыхающей летом речкой Пар. Теперь-то я всякий раз вижу в полугоре километрах в двух от трассы маленький сварной навес: он похож на те, которые строят на автобусных остановках. Но раньше я его просто не замечал, не зная это место.

А место это – священный камень Траташ. Название его переводится просто – камень, который стоит, который есть.

Про него мне рассказывали во всех окрестных сёлах. Объясняли – найти его несложно, если знать: да его даже видно! Один из актуковских старожилов взялся меня туда проводить.

– Это не камень. Это ребёнок был, – объяснял он мне по дороге. – Ребёнок непочтительный, он обидел мать, и мать его прокляла, он превратился в камень – как лежал, так застыл.

Камень Траташ в самом деле и формой, и размерами напоминает маленького лежащего человека. Это выпирающий на поверхность из-под уразовских чернозёмов обломок известняка – в трещинах, в сколах. Тут же бумажные деньги. И я тоже вынимаю из кармана розовенькую двухсотрублёвку… Вот так – лежи и не инфлируй! Хотя, на всё, конечно, воля Аллаха.

…И кому же стало хуже после этого проклятия? Кого учит древняя легенда – детей или родителей?

– …А тайну его узнать нельзя. Один человек хотел доискаться, глубоко ли вниз этот камень уходит. Видите след, что тут копали. Это он и копал. Предупреждали его – но он не верил. И вот тут его разбила болезнь, не ходит он больше… А тайна камня – от Аллаха. Камень здесь на склоне лежит – как будто часы. Идут века, а он медленно спускается вниз, очень, очень медленно, по миллиметру, скажем за год. И будет день – он окажется на самом дне, у воды. Тогда наступит ахырзаман.