Коллектив авторов Лебедев С. В., - Воспоминания современников о Михаиле Муравьеве, графе Виленском

Без правильной организации образуется фальшивое и зловредное общественное мнение, или, лучше сказать, фальшивое подобие его. Все, что только есть дурного, бессмысленного и сумасбродного в обществе, всплывет наверх и будет действовать, и действовать небезуспешно, не встречая себе никакого отпора, отравляя и развращая беззащитную среду. Всякое громко сказанное мнение может вызвать последствия, совершенно не соответствующие истинному настроению умов и расположению интересов в данных обстоятельствах. Что такое общественное мнение? Конечно, результат множества отдельных мнений. Но если нет такой организации, в которой люди, представляющие собою общественные интересы, могли бы чувствовать себя серьезно призванными к заявлению этих интересов, то каждый высказывает только то, что приходит ему в голову, без всякого чувства нравственной ответственности за высказываемое мнение. Ничье мнение при этом условии не сопровождается сознанием долга и серьезного дела; каждый думает и говорит спустя рукава, не придавая практического значения своему мнению. И вот из этих-то мнений, зарождаемых в праздномыслии, без всякой серьезной цели, не сопровождаемых нравственною ответственностью и высказываемых случайно, в салонах, в трактирах, на улицах, наконец, в самой печати, из этих-то беспорядочных, необдуманных, распущенных мнений слагается тот призрак общественного мнения, который может давать самое фальшивое понятие о действительном состоянии общества и не освещать страну для правительства, а напротив, облекать ее в туман и фантасмагорию. И сколько из этой фантасмагории может происходить роковых недоразумений! Без крайней опасности для государства и общества отнюдь не должно, отнюдь не может быть ничего среднего между тою политическою системой, которая отвергает всякое содействие живых общественных сил, и тою системой, которая принимает в свой состав правильно организованное содействие общества.

Правильная организация живых общественных сил, призываемых к участию в делах общего интереса, правильная организация общественного мнения, - вот единственно возможное значение политического представительства, которого Польша может ожидать под Русскою державой. Вот все, - но этого немало. Значение это велико и благотворно. В своем правильном развитии оно может удовлетворить всем потребностям и власти, и свободы, упрочивая и за тем, и за другим началом свойственную ему сферу действия и усиливая то и другое ко взаимной пользе. Представительство, в таком смысле понятое и мудро устроенное, даст должную и спасительную силу всем основным началам общественной жизни, даст должное влияние и на умы, и на дела всем уважительным интересам и через это образует великую нравственную силу. Собирая людей, пользующихся доверием общества и представляющих собою положительные интересы его, и ставя их не где-нибудь в углу, а у самого центра государственных дел, ставя их перед лицо верховной власти и в то же время не скрывая их от взоров целой страны, оно должно удесятерить силы каждого, возвысить в каждом чувство нравственной ответственности и долга, сосредоточить человека, оно заставит его думать о делах общего интереса серьезно и дельно, заставит его тщательно проверять свои понятия, осторожно и заботливо прилагать их к делу, потому что каждый будет мыслить и судить не от нечего делать, не вдали от дела, а под непосредственным его впечатлением, под его гнетом. Возьмите человека в праздную минуту: смотря по расположению духа или по случайно обстановке, он может предаваться крайнему легкомыслию не только о каких-нибудь отдаленных и очень общих предметах, но даже о своем ближайшем, кровном деле. Но возьмите этого самого человека в ту минуту, когда это кровное дело его явится перед ним со всею настоятельностью, когда оно серьезно озаботит его, когда его хозяйство, его дом, его поле потребуют от него безотлагательных распоряжений: вы увидите, как он изменится, как изменятся и склад его мысли, и тон его речи. Люди, наиболее заинтересованные таким или другим оборотом общественного вопроса, судят о нем бестолково и часто даже вопреки собственному образу мыслей, пока они не одушевлены уверенностью, что их суждения имеют какое-либо практическое значение, пока они не чувствуют себя призванными подумать о деле серьезно. Совсем иное, когда человек обсуждает дело с чувством серьезного призвания: он становится чуток и внимателен; он соображает все условия; и то, что при обычной распущенности мысли казалось ему удобоисполнимым или полезным, сейчас же окажется совершенно невозможным, и наоборот.