Владимир Сядро - Загадки истории. Маршалы и сподвижники Наполеона

Досадным промахом императора стал также запоздалый и маловразумительный ответ на вечернюю депешу Груши от 17 июня, продиктованный им лишь в 10 утра 18 июня. Вот что предписывалось в нем сделать маршалу: «Его величество желает направить вас к Вавру, чтобы подойти поближе к нам и присоединиться к нашим операциям, поддерживая с нами связь и оттесняя, гоня перед собой те части прусской армии, которые находятся на вашем направлении и которые остановились у Вавра. Вы должны достигнуть этого пункта как можно скорее». По мнению военных историков, это не было четким приказом-отзывом, но не было и приказом продолжать независимые действия.

И, наконец, последнее. Увидев, как на поле сражения появились тридцать тысяч пруссаков и направились против слабо прикрытого французского правого фланга, Наполеон и не подумал прекратить наступление, хотя это было еще вполне в его силах. Он все еще был уверен, что у него есть время и перевес сил, достаточный для завоевания решительной победы и над Веллингтоном, и над Блюхером. Повернувшись к Сульту, он самонадеянно воскликнул: «Нынче утром у нас было девяносто шансов в нашу пользу. Даже теперь у нас еще есть шестьдесят и только сорок против нас!» Правда, тут же император приказал добавить постскриптум к новому приказу, который приготовили для Груши. В нем маршалу наконец-то предлагалось не терять ни минуты в движении и соединяться с основными силами французской армии. Но вызывать Груши на поле Ватерлоо было уже поздно. Такой приказ должен был быть послан Наполеоном несколькими часами раньше, чтобы его можно было успеть выполнить.

Историю, как известно, нельзя переписать заново. Но, изучив и проанализировав впоследствии исторические факты, можно рассмотреть и оценить события с разных сторон, чтобы потом сделать из них правильные выводы. Как известно, творцы наполеоновской легенды, и в первую очередь сам Наполеон, находясь на острове Святой Елены, возложили всю вину за поражение при Ватерлоо на Эммануэля Груши. Но детальное исследование историками всех обстоятельств сражения убедительно показало, что неудачливый маршал был виновен в этом лишь отчасти. И более того: если уж говорить о степени вины в поражении маршала и главнокомандующего, то современные исследователи склонны прежде всего винить последнего. Ибо Наполеон, поручив ответственное задание Груши, с самого начала невольно «постарался» сделать все, чтобы затруднить ему его выполнение. Если маршала можно обвинить в том, что он медленно и бездарно исполнял приказы, то главнокомандующий – столь же несвоевременно и без учета меняющейся ситуации их отдавал. Так что плачевный исход сражения они обеспечили, что называется, фифти-фифти, способствуя тому, что в 1815 году была поставлена последняя точка в истории наполеоновских войн.

Узнав в середине 19 июня о разгроме французской армии у Ватерлоо, Груши решил отступать во Францию через Намюр. Там его нагнали прусские войска. Несмотря на то, что численность противника намного превосходила силы французов, маршал сумел нанести ему два поражения. По словам Н. В. Промыслова, он привел в Филипвиль, где собрались остатки наполеоновской армии, «боеспособное соединение численностью около 25 тысяч человек». Историк отмечает и такой интересный факт, свидетельствовавший о его приверженности Наполеону и готовности служить если не ему, так его наследнику: «Когда маршал узнал о повторном отречении императора, то немедленно привел своих солдат к присяге на верность Наполеону II, хотя у него не было на этот счет никаких указаний».

Если для Наполеона после поражения у Ватерлоо все было кончено, то Груши еще какое-то время оставался в строю. «Формально война еще продолжалась, – пишет Н. В. Промыслов, – и 26 июня на Груши было возложено командование северной армией». Предполагалось, что он возглавит оборону Северной Франции от наступавших союзников. Приказы императора уже не достигали Груши, и он самостоятельно провел с блистательной быстротой свой корпус через Рокруа, Обиньи, Ревель к Реймсу и далее на Париж. При иных, более благоприятных обстоятельствах его корпус вполне мог оказаться решающим звеном в продолжении кампании 1815 года, но политическая ситуация не дала Наполеону возможности воспользоваться силами Груши. Созданное в стране временное правительство подготавливало возвращение Бурбонов. Маршалу, который прекрасно понимал, что он вряд ли сможет продолжить карьеру при Людовике XVIII, ничего не оставалось, как 29 июня подать тогдашнему военному министру Луи Никола Даву прошение об отставке.