Владимир Сядро - Загадки истории. Маршалы и сподвижники Наполеона

У Наполеона была возможность выбирать, и его маршалы действительно были цветом армии. Но за всю свою карьеру Груши ни разу не ослушался приказа. А тут приказ был прямым и недвусмысленным: гнаться за пруссаками, не дать им оправиться и перегруппироваться. Именно поэтому военный совет, проведенный на марше, не изменил ничего – армия Груши продолжала погоню за призраком Блюхера, с каждым шагом удаляясь от Ватерлоо. Так что помощи Наполеону не предвиделось, хотя в обычных обстоятельствах помощь и не потребовалась бы. Последние французские резервы уже почти прорвали британскую оборону. Наполеон был в двух шагах от победы. Но в этот самый момент войска Блюхера ворвались на поле боя – и антинаполеоновская чаша весов перевесила.

После разгрома у Линьи прусские войска практически не имели возможности отдохнуть, однако они достаточно быстро собрались и так же быстро отошли к Вавру, где уже к полудню 17-го Блюхеру удалось собрать основную часть своих сил. Как отмечает английский историк Эдит Саундерс: «Дисциплина и организованность позволили пруссакам сделать то, что Наполеон посчитал невозможным». К сожалению, этого никак нельзя сказать о маршале Груши и его действиях. Да, дороги были размыты, войска из-за этого двигались медленно. Однако в истории войн можно найти много примеров маршей, выполненных при аналогичных погодных условиях (и, возможно, даже худших), правда, и это стоит отметить особо, благодаря решимости и решительности самого командующего и его офицеров. Перед Аустерлицем войска Даву прошли по раскисшим от оттепели дорогам, по колено в грязи, за два дня почти 140 километров, причем в первый день было пройдено почти 90 км. Скорость движения войск маршала Ланна, независимо от погодных условий, была всегда самой быстрой во французской армии. Марши Суворова под Рымником и Фокшанами тоже стоят того, чтобы быть упомянутыми здесь как пример, причем условия в этих случаях осложнялись тем, что, покрыв расстояния в 100 км, русские солдаты сразу же вступали в бой и выиграли оба сражения. Примеров можно приводить много, но достаточно и этих. Будучи опытным командиром, проведшим в наполеоновских походах много времени, Груши не мог не знать, какое пристальное внимание Наполеон уделял быстроте передвижения армии. А между тем корпус Вандама, входивший в группировку Груши, двигался со скоростью всего два километра в час, пройдя за полдня чуть более 7 километров.

Однако на этом история несчастий маршала Груши не заканчивается. В 10 часов вечера он после долгих размышлений написал Наполеону: «Сир, имею честь сообщить Вам, что я занял Жамблу, и моя кавалерия находится в Совеньере. Силы противника, численностью около 30 тысяч человек, продолжают отступать…Из многих источников стало известно, что по прибытии в Совеньер они разделились на три колонны; одна, по-видимому, пошла по дороге на Вавр, пройдя мимо Сарт-а-Вален, в то время как остальные направились в Перве. Из этого можно заключить, что одна часть намерена присоединиться к Веллингтону, центр под командованием Блюхера отступит к Льежу, тогда как другая колонна с артиллерией отступит к Намюру. Генерал Эксельманс имеет приказ послать сегодня вечером в Сарт-а-Вален шесть эскадронов, и три эскадрона – в Перве. Действуя в соответствии с их данными, в случае, если значительные силы пруссаков отступят к Вавру, я последую за ними, чтобы не допустить их возвращения в Брюссель и отделить их от Веллингтона. Однако если подтвердятся сведения о том, что основные силы идут к Перве, я буду преследовать их по дороге в этот город…»

Получив это донесение Груши, Наполеон, как это ни странно, не придал особого значения его содержанию. Между тем в письме, по словам Дэвида Чандлера, «приводилась правильная догадка Груши о том, что масса армии Блюхера на самом деле отступает к Вавру». Но император оставил рапорт маршала без ответа. «Это страшное упущение, – отмечает историк, – было исправлено им только в 10 часов утра, что явилось его первой большой ошибкой, совершенной 18 июня, ибо если бы он реагировал даже просто с обычной скоростью и осторожностью и приказал бы Груши направиться в Оэн, тогда только один корпус армии Блюхера в лучшем случае мог бы участвовать в битве при Ватерлоо».

А теперь обратимся к детальной хронике событий. Как уже упоминалось, накануне Ватерлоо, 17 июня, войска Груши вышли в поход лишь в два часа дня и продвигались с большими передышками чрезвычайно медленно. Остановившись на постой в местечке Жамблу, французский маршал получил точные сведения о продвижении прусских войск, но не сделал практически ничего, чтобы остановить их, хотя такие шансы у него, несомненно, были! Утром 18 июня, уже в день битвы при Ватерлоо, Груши отдал приказ о выдвижении только в 8 часов утра. В десятом часу утра завтрак Груши был прерван раздавшейся вдалеке канонадой. Генерал Жерар резко, но справедливо упрекнул командующего в бездействии и предложил немедленно идти на звук боя (это было начало битвы при Ватерлоо). Если бы Груши принял это разумное предложение, то, несомненно, догнал бы прусские войска, но он, сославшись на приказ Наполеона (дошедший с запозданием и потому фактически устаревший), настоял на преследовании армии Блюхера. Время было упущено, а вместе с тем катастрофически таяли шансы французской армии на победу.