Александр Зимин - Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в.

Вторую группу составляли боярские роды, сложившиеся или возвысившиеся в конце XIV—начале XV в. (потомки легендарного Редеги, Всеволож-Заболоцкие, Морозовы, Старковы). Возвышение Москвы, первые успехи в борьбе с Ордой привели к тому, что московский великокняжеский двор стал центром притяжения для феодальной знати как соседних княжеств, так и русских земель, входивших в состав Великого княжества Литовского.

Наконец, третью группу образовали те роды, которые сформировались и вошли в состав московской аристократии в XV—начале XVI в. Это Кутузовы, Новосильцевы, Басенковы, тверские и рязанские бояре, выезжие иноземцы. Только единичным представителям новых родов удалось внедриться в устоявшуюся структуру феодальной аристократии Московского великого княжества. Это были или выезжие купцы — сурожане (Ховрины), или греки, родичи Софьи Палеолог (Траханиотовы). Их знания, богатый опыт дипломатической службы и ведения внешнеторговых операций широко использовались в складывающемся едином Русском государстве, международный престиж которого возрос к концу XV в. Путь новых родов в Думу лежал обычно через великокняжеский Дворец и государеву Казну, назначение в которые не было связано с необходимостью считаться с прочной традицией боярской аристократии.

Традиционность состава боярских фамилий в великокняжеской Думе (характерная также для рязанского боярства и для новгородских посадников) дополнялась стабильностью основы их материального благосостояния — феодального землевладения. Правда, естественный рост числа наследников приводил к дроблению когда-то целостных боярских латифундий, [816] Об этом процессе см.: Веселовский. Землевладение. но одновременно земельные богатства бояр росли за счет новых возможностей, которые открывались перед ними во время исполнения крупных административных поручений (наместничества и другие должности обеспечивались не только регламентированными кормлениями, но и всевозможными поборами, «посулами» и «дарами», не предусмотренными «доходными списками»).

Корпоративная замкнутость старомосковского боярства увеличивалась многочисленными «перекрестными» браками между представителями узкого круга боярских семей. В результате всего этого во второй половине XV—первой трети XVI в. сложилось могущественное феодально-аристократическое сословие, с которым вынуждена была считаться великокняжеская власть.

В свою очередь, благосостояние московского боярства во многом определялось его традиционной связью с великокняжеским двором. Первоначальные земельные владения этого боярства ограничивались коренными московскими землями. Поэтому старомосковские бояре, численность которых все увеличивалась, были кровно заинтересованы в расширении территории Русского государства, надеясь на то, что оно принесет им и их потомкам новые блага, что их преданность престолу будет щедро вознаграждена пожалованиями чинов и земель. В результате старомосковское боярство стало надежной опорой великокняжеской власти в ее объединительной политике. Это очень убедительно показано С. Б. Веселовским и Л. В. Черепниным на материалах XV в. и Н. Е. Носовым на истории создания губных учреждений. [817] Там же; Черепнин Л. В. Образование; Носов Н. Е. Очерки по истории местного управления Русского государства первой половины XVI в. М.; Л., 1957. Именно старомосковская нетитулованная знать в отличие от основной массы княжат была тесно связана с Государевым двором, т. е. непосредственно с великокняжескими нуждами.

Предлагаемая ниже группировка нетитулованных боярских родов в целом основана на результатах исследования Веселовского, установившего время их возникновения и возвышения. В выводы Веселовского внесены некоторые коррективы. Так, к родам, выехавшим на Русь или выдвинувшимся при Дмитрии Донском, Веселовский относит Новосильцевых и Кутузовых. [818] Веселовский. Землевладение. С. 491—492. Но возвышение Новосильцевых относится только к началу XVI в. Основатель же рода Кутузовых, Федор Кутуз, по наблюдению самого же Веселовского, жил в последней четверти XIV—первой четверти XV в., так что Кутузовых вернее будет относить к родам, возвысившимся в XV в. (ч. II, гл. III).

Сложен вопрос о происхождении рода Морозовых. Веселовский относил его к числу древнейших. Однако возвышение Морозовых при великокняжеском дворе лучше датировать концом XIV—началом XV в. По Веселовскому, дети князя Константина Фоминского перешли на службу московских князей в 50-е годы XIV в. Но в это время они еще находились на положении служилых князей, а их потомки, потеряв княжеский титул, стали боярами не ранее конца XV в.