Александр Зимин - Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в.

Проблема служилых князей в структуре господствующего класса и государственного управления второй половины XV—первой трети XVI в. сравнительно новая. [626] Наиболее подробно о ней писал В. И. Сергеевич (Сергеевич В. И. Русские юридические древности. СПб., 1900. Т. 2. С. 302—319). Образование правящей аристократии рисовалось как процесс слияния потомков удельных и иных князей со старомосковским боярством без учета различий в положении разных группировок княжат. [627] Ключевский В. О. Боярская дума древней Руси. Пг., 1919. С. 227.

Впервые С. Б. Веселовский дал обстоятельный очерк, посвященный судьбам владений князей Воротынских, Одоевских, Бельских и Мстиславских в XVI в. [628] Веселовский С. Б. Последние уделы в Северо-Восточной Руси // Ист. зап. М., 1947. Т. 22. С. 101—131. Однако и он различий между «служебными» и удельными княжатами, по существу, не видел и рассматривал их как одну группу. Затем было обращено внимание на то обстоятельство, что служебные князья сравнительно поздно начали входить в состав Боярской думы. [629] Зимин. Состав Боярской думы. С. 41—87.

Наконец, М. Н. Тихомиров выделил «уделы служебных князей» из общей массы уделов XVI в. Он высказал интересное предположение, что статут служебных князей в Москве определялся примерно теми же нормами, что мы находим в докончании Казимира с Новосильскими и Одоевскими князьями 1459 г. [630] Тихомиров М. Н. Россия в XVI столетии. М., 1962. С. 46—52.

Никакой разницы между уделами князей московского дома и «вотчинами» служилых князей не видит Р. Г. Скрынников, [631] Творцы опричнины, по словам Р. Г. Скрынникова, «никогда не выступали последовательными противниками крупнейшего удельно-княжеского землевладения» (Скрынников. С. 173). Скрынников удельными князьями считает Мстиславских, Воротынских, Одоевских, Трубецких (Скрынников Р. Г. Опричный террор. М., 1969. С. 183—197 и др.). Н. Е. Носов по жалованным грамотам князей А. И. Воротынского (1547 г.) и Ф. М. Мстиславского (1538 г.) судит о тарханах, которыми обладали бояре (Носов Н. Е. Становление сословно-представительных учреждений в России. Л., 1969. С. 103). Однако оба князя еще не входили тогда в состав боярства и сохраняли статут служилых князей. То же относится в какой-то мере и к положению князей Пенковых в 1530 г., сохранивших некоторые черты положения служилых князей. что привело его к ошибочному, на наш взгляд, отрицанию антиудельной направленности опричной политики Ивана IV. [632] Каштанов С. М. Книга о русском войске XVI в. // Военно-исторический журнал. 1965. № 12. С. 87—90. «Уделами» считает владения служилых князей и С. П. Мордовина. [633] Мордовина. С. 326—340.

В своей типологии форм феодального землевладения на Руси XV—XVI вв. В. Б. Кобрин выделяет особую удельно-вотчинную форму, к которой он относит землевладение Воротынских, Трубецких и Одоевских, а также удельно-жалованную форму (землевладение Глинских, Мстиславских, Бельских и др.). [634] Кобрин В. Б. О формах светского феодального землевладения в Русском государстве конца XV—XVI в. // Учен. зап. МГПИ им. В. И. Ленина. 1969. № 309. С. 3—17. В этом делении автор подметил черты сходства землевладения служилых князей с удельными (в отличие от чисто княжеского землевладения), а также различия в происхождении вотчин отдельных служилых княжат (жалованное и наследственное).

Однако отличия в положении служилых князей от удельных были очень значительными (последние сохраняли родственные связи с великокняжеским домом). Происхождение владений служилых княжат не оказывало решающего сословно-иерархического воздействия на положение их в составе московской знати.

Корпорация служилых князей занимала как бы промежуточное место между удельными княжатами и боярством. Складываться она начала еще в XIV в. Уже в докончании Василия I с тверским великим князем Михаилом 1396 г. был особый пункт: «А кто моих князей отъедет к тобе, кого ми бог поручил и моей братьи молодшей, в тех ти вотчины не встоупатися». [635] ДДГ. № 15. С. 42. В докончании Василия II с галицким князем Юрием Дмитриевичем 1428 г. содержалось одностороннее обязательство «молодшего брата» не принимать к себе на службу «служебных князей» с их вотчинами. Переход служебных князей еще допускался, но без их вотчин. [636] «А князей ти моих служебных с вотчиною собе в службу не приимати. А которыми имут тобе служити, и им в вотчину в свою не вступатися» (Там же. № 24. С. 65; ср. С. 67). Формула: «А князей ми, господине, служебных с вотчинами не приимати» — сохранилась до конца XV в. среди тех обязательств, которые брали на себя удельные князья в договорах с московскими государями. [637] Там же. № 82. С. 328; № 81. С. 322. В договорах между великими князьями (московскими и тверскими) обязательство это было обоюдным. [638] Там же. № 79. С. 298, 300.