Александр Зимин - Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в.

Около 1503 г. умер бездетный князь Федор, который передал свое княжество (несмотря на договор между братьями 1496 г.) дяде Ивану III. [597] Ср.: ДДГ. № 89. С. 357—358.

О Рязани в годы правления Василия III известно очень мало. По договору 1508 г. с Москвой Сигизмунд признавал верховные права России на Рязань. [598] «А Князь Великий Иван Иванович Резаньский в тебе и в твоих детей и з своею землею» (СГГД. Ч. 5. № 59. С. 50). В Перевитеске, во всяком случае, с 1509 г. сидели московские наместники. [599] Сб. РИО. Т. 95. С. 52. Весной 1512 г. Василий III приказал «в Рязани» быть наместником И. В. Шуйскому. Туда же были посланы воеводы П. С. Ряполовский и Ф. Ю. Кутузов. Речь шла, очевидно, о Перевитеске (а не о Рязани). Эти меры вызваны набегом на южные окраины крымских татар. И действительно, в октябре 1512 г. Бурнаш-Гирей подходил к Рязани, взял острог, но этим был вынужден ограничиться. [600] РК. С. 46; ПСРЛ. Т. 13. С. 15.

В 1512/13—1515 гг. в «Рязани» (Перевитеске) наместником был кн. Федор Дмитриевич Пронский, происходивший из удельных князей рязанских. [601] Сб. РИО. Т. 95. С. 90, 129. О Ф. Д. Пронском см. далее в тексте главы. Но Рязань сохраняла еще видимость независимости. Так, в 1518 г. и январе 1519 г. к великому князю Ивану Ивановичу Рязанскому обращался с письмами крымский хан Мухаммед-Гирей. [602] Там же. С. 527, 640. Копии их, конечно, оказались в Москве.

Между июнем 1519 г. и июнем 1521 г. кн. Иван Иванович был «поиман». [603] Д. И. Иловайский считал, что кн. Иван Иванович мог быть «поиман» после мая 1520 г. (Иловайский Д. И. История Рязанского княжества. М., 1858. С. 229—232). Он ссылается на упоминание в мае этого года перевитеского наместника И. В. Хабара (АСЭИ. Т. 3. № 390. С. 405). Но в Перевитеске великокняжеские наместники известны с 1509 г.: в 1509 г. там наместничал В. Г. Морозов, в 1512 г. — кн. И. В. Шуйский (Сб. РИО. Т. 95. С. 52; РК. С. 46), так что известие 1520 г. не может относиться к проблеме падения независимости Рязани. Последний раз кн. Иван Иванович в рязанских грамотах упоминается 4 июня 1519 г. (АСЭИ. Т. 3. № 388). В Устюжском летописном своде сведение о «поимании» князя Ивана помещено под 1516 г. [ПСРЛ. Т. 37. С. 102], но под тем же годом в своде находится несколько позднейших приписок, что не позволяет все их (в том числе и запись о Рязани) датировать 1516 г. А. Г. Кузьмин считает, что в этом году «либо была попытка рязанского князя получить большую самостоятельность, либо Москва принимала меры, направленные к ликвидации остатков такой самостоятельности» (Кузьмин А. Г. Рязанское летописание. М., 1965. С. 270). Аргументация автора (отставка в 1516 г. рязанского епископа Протасия) явно недостаточна для такого утверждения. По С. Герберштейну, события развертывались так. Иван Иванович Рязанский «призывает к себе татар и насильно овладевает княжеством. . . которым доселе еще владела его мать. По совершении этого он ведет переговоры с князем московским, чтобы тот позволил ему властвовать так же, как его предкам, никому не обязанным и свободно управлявшим и владевшим княжеством». Во время переговоров кн. Ивана оболгали (что-де он сватает дочь крымского царя). Поэтому Василий III хитростью через «советника» рязанского князя Семена Коробьина («Крубин») вызвал князя Ивана в Москву, где и заточил его в темницу. Затем была изгнана из Рязани и заключена в монастырь и рязанская княгиня. Многие рязанцы были выведены из княжества. [604] Герберштейн. С. 104—105. Герберштейн ошибается, когда пишет, что у Ивана было два старших брата — Василий и Федор.

Отсутствие упоминания об участии рязанских войск в общерусских военных акциях свидетельствует о том, что во время княжения Василия III Ивану Ивановичу удалось на короткий срок добиться известной самостоятельности. Московский государь был вынужден временно с этим мириться (как мирился он и с существованием Новгород-Северского и Стародубского княжеств). Осторожная политика на юге объяснялась важностью существования буферных княжеств, которые должны были выдерживать на себе основную силу крымских ударов. Пока они с этим справлялись и не проявляли децентрализаторских тенденций, Василий III допускал их полузависимое существование. [605] И. А. Голубцов относит недатированные рязанские грамоты Ивана Ивановича примерно к 1510—1516 гг. (от совершеннолетия князя и до «вмешательства» Василия III в дела Рязани в 1517 г.) или к 1514—1519 гг. (упоминание Кобяковых). Все эти основания весьма шатки. Вмешательства Василия III в 1517 г. не было. Даже при совершеннолетнем князе до 1513/14 г. (АСЭИ. Т. 3. № 379) грамоты докладывались Аграфене. С 1514/15 г. идут точные упоминания о боярах князя Ивана Ивановича (Там же. № 380). В 1515/16 г. М. Д. Кобяков упоминался как боярин Ивана Ивановича, а в 1513/14 г. он еще боярин Аграфены (Там же. № 379, 381). Поскольку ни одной грамоты с упоминанием княгини Аграфены после 1513/14 г. нет (как нет и грамот до 1514/15 г. с упоминанием Ивана Ивановича), то полагаем, что реальная власть в Рязани к Ивану Ивановичу перешла в 1514/15 г. Поэтому грамоты с упоминанием Ивана Ивановича Рязанского, на наш взгляд, надо датировать 1514/15—1519 гг.