Константин Соколов - Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг.

Этому немало способствовало выпущенное карательными отрядами воззвание к крестьянам с призывом выдать дезертиров и участников восстания и угрозами новых репрессий. Параллельно велась агитационная работа. На митингах крестьяне отмалчивались в ответ на речи агитаторов о бессмысленности восстания против самих себя, поскольку советская власть – защитница крестьян, а ее враги сбивают деревню с истинного пути. Шаблонные резолюции принимались без возражений [331].

В немалой степени такое поведение крестьянства объяснялось массовыми расстрелами. При этом следует отметить, что никто из членов штаба, кроме второстепенных персонажей, задержан не был. Расстрелы проводились после краткого следствия, и вина казненных красными отрядами крестьян и дезертиров явно была не выше, чем у приговоренных позже ревтрибуналом к отправке на фронт. Главной целью расстрелов было не наказание виновных в организации восстания, а запугивание населения.

Источники не позволяют установить точную цифру расстрелянных. Но утверждения о том, что сегодня известно только семь фамилий, а общее количество приговоренных к высшей мере наказания, по данным краеведов, ориентировавшихся, помимо следственных дел, на воспоминания потомков участников восстания, – тридцать шесть человек [332], – не выдерживают критики.

Уже 20 июля 1919 года в «Известиях Вышневолоцкого совета» был опубликован пофамильный список расстрелянных – двадцать один человек, приговор которым был вынесен следственной комиссией с участием представителей ВЧК. Эта же цифра фигурирует в отчете Тверской ГубЧК за июнь – июль 1919 года, датированном 27 июля, то есть буквально через полторы недели после подавления восстания [333].

По постановлению следственного комитета ВЧК и выездной сессии ревтрибунала не позднее 14 августа в Вышнем Волочке были расстреляны еще тридцать четыре участника восстания. В воспоминаниях участника событий А. Ферина, написанных в 1924 году, сказано, что до сорока человек были доставлены в Вышний Волочек, где их расстреляли, и на городском кладбище есть братская могила. Схожие сведения имеются и в собранных Е. И. Ступиным воспоминаниях потомков участников восстания. Скорее всего, речь идет об одном и том же расстреле в уездном центре. Наконец, в докладе представителя Вышневолоцкого уезда Григорьева на втором губернском съезде председателей уездных исполкомов и уездных отделов управления сообщалось, что чрезвычайной комиссией за участие в восстании было расстреляно около семидесяти человек [334]. Очевидно, эта цифра близка к истине, с учетом двух известных нам массовых расстрелов и проводившихся отрядами непосредственно при подавлении восстания, сведения о которых не сохранились. Некоторые краеведы полагают, что были расстрелы и в Новоторжском уезде, однако никаких упоминаний о них в источниках не обнаружено.

Выездная сессия губернского ревтрибунала работала в Вышнем Волочке с 6 по 28 августа. Из почти двух тысяч человек, привлеченных к суду, более 90 % были отправлены на фронт или переосвидетельствование. Менее 1 % приговорили к расстрелу (все смертные приговоры по амнистии к очередной годовщине революции заменены длительными сроками лишения свободы), около 3 % – к лишению свободы и штрафам [335].

Как и в подавляющем большинстве восстаний зеленых в Тверской губернии, лидеров ясеновичского захватить чекисты не сумели. Активные мероприятия по их розыску велись в волости до апреля 1920 года. По некоторым данным, большинство членов штаба повстанцев некоторое время скрывались в лесах, а затем уехали из губернии.

В феврале 1920 года был задержан некто Лапин, якобы один из активных участников восстания. Но эта фамилия ни в одном из списков штаба повстанцев не встречается. В апреле 1920 года в Ясеновичской волости были обнаружены землянки, в которых скрывались лидеры восстания, что подтвердили и некоторые члены штаба во время нового следствия по делу о восстании, которое велось в 1924–1925 годах. В волость был направлен отряд милиции и политбюро из семнадцати человек, позже к нему присоединился отряд ВОХР. Две землянки располагались у эстонских хуторов (колония Нурмекунде), были отапливаемыми и хорошо оборудованными. Поиски, организованные отрядами в окрестных лесах, закончились безрезультатно. Из семей лидеров восстания были взяты заложники, арестовано имущество, на хуторах конфискован скот, но никого задержать не удалось [336].

Еще до этих событий, 31 марта 1920 года Тверской губернский ревтрибунал заочно приговорил Громова и Мусатина, как руководителей восстания, к 30 годам лишения свободы (в этом же заседании бы вынесен приговор «идейным вдохновителям» восстания Назимову и Безобразову). Тогда же были осуждены еще шестьдесят пять человек, в том числе члены штаба восставших.